Смелая и оригинальная фантазия, выдержанная в элегантно-демократичной эстетике современного зрелища, на практике воплощает теорию спонтанного Большого взрыва, но не в масштабах мироздания, а в пределах театральной вселенной. В результате «большого взрыва» в начале спектакля мы видим «техногенную катастрофу»: откуда-то с колосников падают живописные бетонно-картонные блоки, которые затем становятся строительными кирпичиками сценографии. Вокруг этой вехи, словно по Гоголю, похожей на «планировку», формируется и весь визуальный антураж абстрактного урбанистического пространства – надуманного, но остроумного, захватывающего самоиронией и подчеркнутой добротой даже в прорисовке отрицательных персонажей.

Первым персонажем фантасмагории появляется гуттаперчевая гимнастка – «девочка на шаре», напоминающем большой черный «апельсин» далеко не благополучной планеты Земля. Кажется, именно из него на сцену вываливаются не только герои Гоцци в стиле комедии дель арте, но и массовка фоновых (хоровых) персонажей-резонеров. Это пожарные и полиция, бригады скорой помощи и дорожные рабочие, а также репортеры. Снуя по сцене и создавая суматоху, никто никого не слушает и не понимает. Каждая группа хочет своего: кому трагедий, кому комедий, кому мелодрам – поди разбери! В качестве реквизиторской провокационной находки – огромный асфальтовый каток, способный «закатать всех и вся».

По заклинанию Фаты Морганы Принц-ипохондрик влюбляется в три заколдованных апельсина и отправляется на их поиски. Первая половина спектакля – упомянутое урбанистическое пространство площадного социального театра наших дней с массовкой разношерстного народца, то и дело пытающегося повлиять в завязке сюжета на ход событий. На контрасте с этим первые картины второй части спектакля переносят нас в странную камерную атмосферу. Сначала мы в чистом поле с деревянной бытовкой возле колеса мельницы (обитатель этого места дьявол Фарфарелло – флегматичный дорожный рабочий в синем комбинезоне). Затем попадаем на ядерный полигон с крылатыми ракетами, где у полевой кухни правит бал Кухарка со своей огромной суповой ложкой (женский персонаж-травести).

Апельсины, похищенные у нее Принцем и его шутом Труффальдино, теперь – не шарики, а оранжевые кубики. Следующая сцена в пустыне, в которой застрял вагон-поезд с тремя «подросшими», выпирающими из окон апельсинами, особенно удачна. В колонке посреди пустыни (у левой кулисы) воды, естественно, нет, и первые две принцессы в апельсинах, вскрываемых Труффальдино (Линетта и Николетта), преспокойненько себе умирают. Черный юмор этой картины и в сценографии, и в мизансценах подан стильно и тонко. Нинетта остается жива лишь благодаря воде, пущенной чудаками в колонку, и у любви с первого взгляда между Принцессой и Принцем появляется шанс.

Интересно решен эпизод с превращением Нинетты в крысу и подменой Принцессы арапкой Смеральдиной, а также с последующим обратным превращением крысы в Принцессу. В финальной картине, когда раскрываются все козни и заговоры, а Маг Челий берет верх над Фатой Морганой, снова наблюдается суета с пестрой массовкой и асфальтовым катком – символом высшей справедливости. Каток на сей раз (словно крейсер «Аврора») – олицетворение революционного финала, в котором добро побеждает зло, но приговоренным к казни заговорщикам Леандру и Клариче удается с помощью Фаты Морганы скрыться. Но не беда, ведь главная цель Мага Челия достигнута, и всеобщее ликование массовки – весомое тому подтверждение!..

Всю эту театральную кашу умело заваривает режиссер Александр Титель. К себе в команду он берет сценографа и художника по костюмам Владимира Арефьева, режиссера по пластике Ирину Лычагину, художника по свету Дамира Исмагилова и видеохудожника Инету Сипунову. В результате сложения их творческих усилий происходит чудо, которого в спектаклях этого театра – а в постановках Александра Тителя особенно! – в последние годы так недостает. Радует и собственно «музыкальная составляющая», ответственность за которую берут на себя руководитель и дирижер спектакля Александр Лазарев и главный хормейстер Станислав Лыков. 

Да и ансамбль солистов в целом сложился неплохой. В нем прежде всего выделяется пятерка ярких певцов-артистов: Липарит Аветисян – Принц, Денис Макаров – Маг Челий, Наталья Мурадымова – Фата Моргана, Кухарка – Феликс Кудрявцев, Фарфарелло – Алексей Шишляев.

Партитура Прокофьева сложна не столько для оркестра, сколько для певцов, она тяготеет, скорее, к феерии мюзикла, и «классикой жанра» эту оперу – со всей прихотливостью ее мелодических ходов, требующих истинного вокального драматизма, – стало возможным назвать лишь сейчас, на фоне еще более изощренных форм и отсутствия мелодизма в оперной музыке.

Фото Олега Черноуса