В 90-е годы при Московском Центре лечебной педагогики была создана интеграционная общеобразовательная школа№1321 «Ковчег» для обучения и развития творческих способностей детей с ограниченными возможностями. Преподавание в этой школе основано на уникальных авторских разработках, которые связаны с методом терапии при помощи искусства – музыки, театра, живописи, танца. Здесь дети получили возможность не только учиться, но и общаться со своими сверстниками, что, таким образом, облегчает их существование.

Своим многолетним опытом работы с детьми в этой школе поделился с нами преподаватель музыкальных дисциплин, скрипач, выпускник Бакинской консерватории и института Карла Орфа – Юлий Юльевич Алексеев:

Методика Ю.Ю.Алексеева представляет собой синтез разных идей. Это, прежде всего, система музыкального воспитания Карла Орфа, ориентированная на детей взрослого школьного возраста (с 14 лет) и на детей с различными заболеваниями и находящихся в больнице. Её в своё время переработал и дополнил известный голландский педагог, дирижёр и скрипач – Пьер ван Хаувэ, который встречался с Карлом Орфом и создал свои пособия для детей всех возрастных групп, начиная с 1 класса. Его методика в свою очередь стала основой для методических разработок Льва Вячеславовича Виноградова, который адаптировал её для темперамента и менталитета русских детей.

Ю.Ю.Алексеев общался с Л.В.Виноградовым, изучал его методику, а с системой Карла Орфа познакомился в 1996 году, обучаясь в институте Карла Орфа в городе Зальцбурге при музыкально-научном обществе «Моцартеум», интересуясь, прежде всего методикой совместного музицирования.

«Музыки у наших детей достаточно много – в неделю 2 урока. Форма занятий индивидуально-групповая. Если проявляются музыкальные способности, то таких детей мы стараемся пристроить на различные музыкальные инструменты. К сожалению, у многих детей «утихают» эти способности, потому что дома не поют, на улицах не поют, в церковь мало кто ходит. На наших уроках мы не пользуемся агрессией «аппаратиков» (магнитофонов), у нас звучат живые человеческие голоса, живые инструменты. Наши дети поют, танцуют, и сами играют - сольно и в оркестре. Для большинства учеников такого количества музыки достаточно, потому что многие испытывают сложности с пением, такие дети очень стеснительны, закрыты. А ведь пение – это проявление свободы человека, ощущения себя личностью, особенно это касается сольного пения. Пение в хоре, конечно, необходимо и очень полезно, но если в хоре оказываются 2-3 «гудошника», то уже такой хор слушать трудно, а если хор состоит из детей, у которых серьёзные заболевания внутренних органов, и они естественно не могут интонировать так, как нужно, то это вообще наказание для слушателей. Поэтому у нас дети поют в хоре, но мы не демонстрируем эти занятия, опасаясь не вызвать у детей страх, ведь они очень тонко чувствуют этот момент, для них очень важно, чтобы не было смеха, издевательств. На уроке мы поём, конечно же, всегда, учим их правильно дышать, стараемся выработать у них чистую интонацию. Есть классы красиво поющие, а есть классы совсем не поющие. Но все дети без исключения играют на блок-флейтах(сопрановые, альтовые), и все классы слышат высотность. Благодаря блок-флейтам, начиная со 2 класса, дети приобретают навыки совместного музицирования, навыки культурного слушания музыки, ожидания, пока преподаватель позанимается с одной маленькой группой, потом с другой. Навыки хорошего поведения они приобретают на уроках музыки, потому что музыка требует состояния сосредоточенности, это особая направленность и физического состояния ребёнка, и его интеллекта, и слуха, и зрения, и мелкой моторики. Так что для наших детей этот предмет очень важный, и они его очень любят. Дети прибегают на музыку, стараясь не ждать окончания перемены. Им нравится, что уроки насыщены разными видами деятельности. Если они 7 минут поучили песню, то следующие 7 минут должны поиграть на ударных инструментах (штаб-шпилях, маракасах, барабанах, треугольниках), далее каждый может «посолировать» или помузицировать в малых группах, потом они будут танцевать, играть в музыкальные игры – вот тогда им разрешается пошуметь и побегать!

У нас множество разных инструментов – это «Орфовский» набор для всех детей в достаточном количестве (металлофоны, ксилофоны разного тембра – сопрано, альты баритоны). На этих звуковысотных инструментах они подбирают нехитрые мелодии. Далее у нас есть разнообразные африканские инструменты: конго, бонго, реко-реко, гуайя. Есть цитры, мини-арфы (кентукки или кентакки). Эти инструменты специально подготовлены для детей с ограниченными возможностями: можно нажимать клавиши, которые сразу дают готовые тональности – струны зажимаются и звучит готовый аккорд. На таких инструментах дети аккомпанируют себе во время пения или танцев. Но в танцах ритмичная музыка, требующая быстрых движений, реакции, а те, кому трудно играть танцевальную музыку, исполняют более спокойную, лирическую, например, очень любят колыбельные.

Вообще, всё зависит от детей. Иногда они приходят очень вялые, сонные, инертные и в эту минуту их хочется зажечь. Урок музыки живой, подвижный, с юмором, с «хохмами», с танцами, играми – эмоционально взвинчивает ребят и даёт возможность сбросить с себя негативную энергию. Поэтому на уроках музыки у нас нет парт. Мы стараемся, как можно меньше давать детям задания, связанные с записью. У нас множество разных наглядных пособий. Ноты мы раздаём. У них уже собраны целые папки с нотами. Переход от одного вида деятельности к другому происходит очень быстро. Дети, которые учатся в музыкальных школах, с удовольствием сюда приносят свои инструменты – скрипки, флейты, кларнеты, виолончели. У нас уже получился свой школьный оркестр.

Есть специальные пособия, которые разработал Лев Вячеславович Виноградов для коллективных музицирований с детьми общеобразовательных школ. В классах, где много детей, - музицировать сложно, а у нас разное количество учеников в группах (в зависимости от трудности и сложности заболеваний) по 8, 12, 16, 24 человек. Есть очень трудные дети и в таких классах по 4-6 человек, требующих индивидуального общения, но многие из таких детей с прекрасным интеллектом, и в будущем могли бы стать и физиками, и химиками. Если в классе 12-16 человек, то из них двое или трое детей со сложностями. Это, в основном, дети-дауны, которые, считаю, просто необходимы в каждом классе. У них особая психическая организация. Они очень мягкие, заботливые, правозащитники, не позволяющие учителям грубо разговаривать с учениками, они не терпят никакую несправедливость и всегда чувствуют взаимоотношения между учениками. Они большие миролюбцы. Конечно, какие-то предметы им трудны, но у некоторых из таких детей достаточные математические или театральные способности, они очень красиво двигаются, красиво танцуют. И очень важно отметить - необычность нашей школы заключается в том, что наряду с такими детьми, учатся дети, которые не имеют особенных проблем, но, видя больных детей, они учатся ухаживать за ними, заботиться о них, учатся жалеть и помогать близким. Это и есть гуманистическое воспитание не на разговорах, что такое хорошо, а на деле. Конечно, мы не изобретали велосипед, ведь всё это было раньше, когда в семьях росло по 11-12 детей, всегда один или двое были со сложностями, и все остальные им помогали. К сожалению, в советское время существовали «спец-школы», где находились больные дети, либо сердобольные родители их прятали. А здесь вдруг открылся мир!

В нашей школе обстановка максимально приближена к домашней. Дети не испытывают напряжений, так как у нас есть психологи, психоневрологи, с которыми мы всегда советуемся в трудных случаях.

Мы сменили несколько помещений, и изначально, у нас было небольшое здание в 4-5 комнат, не было ни мебели, ни учебных пособий, ни даже парт, так что дети, первое время, занимались сидя на коврах, которые мы принесли из дому.

Новое здание школы мы спланировали сами. Здесь большие светлые классы, просторные рекреации, выставочные залы, многое количество душевых, достаточно туалетов. В школу у нас свободный доступ, свободный выход из класса в любое время, когда пожелает ребёнок. Не повышается голос, если только это не эмоциональная постановка пьесы, громкое пение, как мы называем – «на скипидаре», если это на положительных эмоциях. А на крик, на визг у нас никто из учителей не переходит.

Ещё один очень важный момент. Школа должна быть большой с 1 по 11 класс. А у нас изначально было 40 человек, и мы хотели, чтобы постепенно школа вырастала: набрав сначала 1 класс, через десять лет довести их до выпуска, но психологи нам подсказали, что это делать категорически нельзя, потому что у маленьких детей должен быть пример: «какой я буду через 5, 10 лет!». Последние звонки, колокольчики, подъём маленьких детей на плечи выпускникам – всё это необходимо, так как школьная семья обладает особой силой.

Перед открытием школы наши преподаватели постоянно совещались – как сделать, чтобы ученикам в школе было хорошо, потому что очень многим нашим детям в школах откровенно плохо. Эти постоянные звонки, которые травмируют нервную систему детей, поэтому мы исключили звонки с самого начала.

Что касается пищи, то мы отказались от мяса и колбасных изделий, решили, что детям нужно больше овощей, фруктов, сухофруктов. Сейчас у нас круглый год салаты и шведский стол, и любой ребёнок может положить себе столько, сколько считает нужным. После нас многие школы перешли на такое меню.

Возвращаясь к музыке, хочу обратить внимание, что изучаемые музыкальные произведения охватывают все континенты, и самые различные страны. Они не нацелены только на русскую музыку. Мы поём полинезийские, английские, немецкие, французские, грузинские песни. Дети понимают, что музыка – это определённый язык звуков, и поэтому, с удовольствием учат песни на разных языках, они открыты всему миру. Наши ученики спокойно играют в игры разных народов, например, зулусов, и при этом поют на зулусском языке.

Если говорить о «танцевальной терапии», то мы на уроках используем круговые танцы разных народов (желающие приобрести нотное пособие нашего собеседника: Ю.Ю.Алексеев «Круговые терапевтические танцы» Москва 2004, обращайтесь с запросом на e-mail: divli@mail.ru). Танец позволяет нам лучше почувствовать и понять себя, пережить радость движения, проявить своё отношение к Миру и другому человеку. В терапии проблемных детей танец является естественным путём гармонизации аутического, демонстративного, агрессивного поведения, содействия преодолению гиперактивности, страхов. Круговые танцы - это одна из исторически наиболее ранних форм танца (весенние хороводы на Руси). Они пробуждают у нас в душе наиболее глубинные, архетипические переживания. Уже сам по себе круг является базовой фигурой, где каждый может двигаться одновременно и согласованно со стоящими рядом, а не «ждать своей очереди», как в словесном диалоге. В психотерапии круговые танцы используются для снижения тревожности и сопротивления. Возникает чувство общности, сопричастности, появляется возможность быть самим собой и в тоже время «быть вместе», это особенно важно, когда группа только формируется и необходимо создать в ней безопасную и доверительную атмосферу. Круговые танцы являются простыми, «осваиваемыми сразу», а их исполнение не требует специальной хореографической подготовки и не может вызвать у ребёнка чувство неуспеха. Танцы входят в число обязательных предметов до 8 класса. Круговые танцы используются, как во время уроков музыки, так и на праздниках, фестивалях, на природе, а раз в неделю, после уроков, под аккомпанемент школьного оркестра танцуют все желающие: дети, учителя, родители.

Сейчас наша школа ведёт большую работу по оказанию помощи детям, которые пережили терракт в городе Беслане. Наши учителя проводят занятия по восстановлению речи, слуха, памяти, у многих детей произошло смещение внутренних органов, нарушена психика. Психологи и нейропсихологи считают, что первой помощью является восстановление способностей к таким предметам как математика, музыка (игра на инструментах), сольфеджио, хоровое пение. Ребята с удовольствием танцуют наши круговые танцы, и что удивительно, с какой благодарностью они слушают скрипку. Такого я никогда не встречал в своей жизни! И для них не так важен смысл того, что говорят, сколько важна интонация и красивый звук, который извлекается из скрипки, и это полная противоположность тому кошмару, который им пришлось пережить.