Многолетний абонемент Московской филармонии представил немало интересных певцов, однако не все его участники действительно соответствуют статусу звезды. Как бы ни было нивелировано это понятие в последние годы, все же, читая такой эпитет на афише, ждешь встречи с исполнителем экстра-класса, но, увы, далеко не всегда ожидания оправдываются. К разочарованиям относится и последний рецитал цикла нынешнего сезона. Если бы это был рядовой «вокальный вечер», то, возможно, и не стоило огорчаться по его поводу: мало ли в Москве проходит концертов? Но сольник в престижном абонементе – заявка, которой надо соответствовать. Иначе получается дискредитация идеи как таковой.

Ливанка с канадским паспортом Джойс Эль-Хури – новое имя на международном вокальном небосклоне, и пока она до заявленного звездного уровня очевидно недотягивает. Эффектная ближневосточная красавица училась пению в Оттаве и Филадельфии, успела погастролировать по миру и даже получить контракты в ведущих мировых театрах (Ковент-Гарден, Метрополитен-опера). Но в основном она поет на второстепенных сценах Америки, Европы и Азии, и, похоже, главные ее достоинства – это отнюдь не уникальный голос или выдающаяся вокальная техника, а молодость и гламурная внешность. Однако опера не кино, и одним голливудским «экстерьером» никак не обойтись, надо бы еще и петь соответственно.

Выглядит Эль-Хури, бесспорно, очень хорошо: стройная, с ниспадающими темными волосами, обворожительной улыбкой и большими выразительными глазами. «Упакованная» в элегантное черное платье, она едва ли кого-то может оставить равнодушным. Голос красавицы весьма ординарен – не очень богатое красками лирическое сопрано, не слишком сильное и не обладающее какими-то особыми тембральными характеристиками, слушать его, в общем-то, скучно. Техническая выделка вокального аппарата также оставляет желать лучшего: певица умеет делать парящее пианиссимо на верхних нотах, и это, конечно, показатель определенного мастерства, но с форте дело обстоит гораздо хуже – на нем звук частенько вываливается из позиции, отчего изрядно страдает интонация. Целые фразы были спеты таким «рыхлым», несфокусированным звуком, оставлявшим ощущение недоученности вокалистки. Видимо, овладение всеми секретами певческого искусства – дело будущего, а пока многое звучит очень сыро.

Программу концерта можно назвать в меру изысканной: популярные арии и сцены из вердиевских «Трубадура» и «Отелло» соседствовали с фрагментами таких нечасто исполняемых опер, как «Ласточка» Пуччини, «Роберт-дьявол» Мейербера, «Иродиада» Массне и «Пират» Беллини. Самой «сделанной» оказалась Дездемона (сцена с Эмилией, «Песня об иве» и Ave Maria). Здесь было минимум технических несовершенств и максимум актерской выразительности, словно весь концерт Эль-Хури только и думала о том, как представить именно эти фрагменты, и внутренне готовилась к ним. Они прозвучали в целом убедительно, в то время как от всего остального осталось четкое впечатление невпетости материала – певица еще только примеривается к избранным ролям. Особенно невнятно прозвучала финальная сцена беллиниевской Имогены, где наблюдался явный пережим с нарочитой экспрессией, за счет которой певица пыталась скрыть вокальные изъяны, столь очевидные в партии стиля бельканто.

Тем не менее публика весьма доброжелательно принимала Эль-Хури, так что она решилась аж на два биса, несмотря на явную усталость голоса к концу концерта. И если ария Depuis le jour из «Луизы» Шарпантье прозвучала в целом музыкально и проникновенно, то Болеро Елены из «Сицилийской вечерни» оказалось солистке явно не по размеру: не хватало плотности звука, особенно на низах, и филигранности в колоратурных пассажах, которые в этой арии являются не просто эффектными украшениями, но выражают суть эмоционального настроя героини – спетые без блеска и даже неточно, они смазывают впечатление от образа в целом.

Аккомпанировал оркестр Московской филармонии – в целом достойно, хотя, увы, не без эпизодических огрехов. Самостоятельные оркестровые номера составили чуть не половину хронометража: увертюра из «Беатриче и Бенедикта» Берлиоза, фрагменты сюиты из «Кармен», балетная музыка из «Отелло», увертюра к «Пирату». За дирижерским пультом стоял молодой американец Райан Макадамс, уверенно управлявшийся с коллективом и обеспечивший деликатное сопровождение дебютантке.