- Дмитрий Юрьевич, есть сейчас такое правило - оперному певцу нужно начинать свою карьеру как можно раньше, поскольку в 25 лет уже желательно блистать на сцене театра. На мой взгляд, это очень опасно как для голоса певца, так и вообще для его творческой судьбы. Может ли эта тенденция привести к тому, что впоследствии певцу будет просто нечем петь?

- Раннее начало зачастую приводит к неприятностям. Вы абсолютно верно заметили, и я об этом тоже не раз говорил. Как к профессору Академии хорового искусства ко мне приходят ребята, только что закончившие хоровое училище. У нас в академии были такие случаи, когда приходит мальчик около 18 лет, и мы с педагогами в комиссии понимаем, что у него природный бас. Мы, педагоги, обязаны услышать это даже у столь юного создания. Я его веду как баса, он начинает петь, подходит к пятому курсу, а ему всего лишь 22 года. И что дальше? К нам в Молодежную программу поступила девушка, окончившая высшее учебное заведение, проучившаяся после этого два года в Центре оперного пения Галины Вишневской, и в тот момент, когда она к нам пришла, ей было всего 23 года. Тогда во сколько же лет она поступила в вуз? В 16!

Эта тенденция очень сложная и для этого есть несколько причин. Одной из них является сегодняшний культ молодости, гламура и красоты. Это все прекрасно и замечательно, но это влечет за собой очень большие проблемы: физиологические, человеческие, этические, проблемы личного характера, поскольку перед человеком слишком рано встает вопрос о том, как строить свою творческую жизнь. Вообще, в этой тенденции есть что-то такое нехорошее, что касается не только оперной сцены. Культ молодости больно ударяет по среднему поколению, которое находится в самом расцвете физических сил.

- Век оперного певца изначально короткий?

- Здесь получается замкнутый круг. С одной стороны, эта тенденция бьет по среднему поколению, а с другой, бьет по молодым. Век певца не такой уж короткий. Если он поет правильно, не делает грубых ошибок и у него хорошее здоровье, то совершенно спокойно можно пропеть двадцать пять лет, а то и больше. После 50 лет певец постепенно прекращает активное пение и переключается на преподавание или другую работу. На мой взгляд, это вполне нормальная судьба. Особенно в сравнении с балетными артистами.

Другое дело, если человек начинает свою карьеру в 20 лет и, например, попадает в не очень хорошую молодежную оперную программу. Таких программ сегодня множество, потому что оперные программы позволяют влиться в работу театра, войти в репертуар, попасть в среду и начать карьеру. Это действительно удобно, поскольку открывает большие возможности для певцов. Если программа хорошая, тебе повезло. Но зачастую программы создаются при театрах, которые преследуют сугубо прагматические цели, далекие от искусства и мысли о том, как помочь молодым. Эти программы платят копеечную стипендию, а взамен эксплуатируют, занимая молодых артистов во второстепенных ролях только для того, чтобы не платить гонорары приглашенным солистам. Программы выжимают певцов, как губку, и потом выбрасывают, причем такая эксплуатация встречается на каждом шагу.

На мой взгляд, похожая ситуация распространена и в постоянных труппах оперных театров. Когда нам сегодня говорят о каких-то актерских ансамблях, то это все полная ерунда, поскольку у нас нет системы главных режиссеров, которые создавали бы ансамбль театра. О чем в таком случае идет речь? Это просто группа певцов, набранных в разное время разными руководителями. Все это касается как русских театров, так и зарубежных. Попадая в неудачную оперную программу или на долгосрочный контракт в репертуарный театр, молодые певцы вынуждены петь все: сегодня они поют Мусоргского, завтра Моцарта, послезавтра Верди и так далее. (Работа в постоянных труппах хороша единственно для тех, кто не в состоянии жить на чемоданах и предпочитает находиться в одном городе.)

- О каком стиле в таком случае можно говорить…

- О каком стиле, о каком состоянии голосового аппарата, о каком вокальном долголетии может идти речь?.. Должен подчеркнуть, что все, кто хотят играть и петь на сцене, должны обладать недюжинным здоровьем. Как физическим, так и психическим. Если с этим проблемы, можно сразу забыть о карьере оперного артиста.

- Дмитрий Юрьевич, расскажите, пожалуйста, какие задачи ставит перед собой Молодежная оперная программа Большого театра?

- Помимо того, чтобы совершенствовать уровень певцов и дать им шанс поработать в условиях театра, на сцене, программа при Большом театре предоставляет молодым певцам уникальную возможность встретиться с лучшими мировыми специалистами в нашей сфере. Перед нами также стояла непростая задача познакомить певцов с законами театрального дела: как все это функционирует, с каким проблемами они столкнутся и как должны вести себя в дальнейшем. Потому что за исключением единиц этого никто не знает, ведь технологию оперного бизнеса в вузах не преподают.

Сегодня у наших артистов есть большое преимущество перед коллегами. Безусловно, кто-то знает наши отечественные реалии, но за рубежом существуют большие различия. Театральный мир не монохромен. В Италии одна жизнь, в Германии совершенно другая, в Великобритании - третья, в США - четвертая, во Франции - пятая… Законы, взаимоотношения между людьми отличаются, вплоть до того, как по-разному играют там оркестры. А налоги? Это немаловажная сторона жизни для нас всех. Все знают, что какие-то законы бизнеса, несомненно, существуют, но конкретикой почти никто не владеет. Начинающим певцам и так трудно: дебюты требуют огромного напряжения, люди не спят, думают, они зажаты. И кроме этого на них еще падает ворох неизвестного. На некоторых начинают давить новые реальности, которые еще и меняются каждый день. Вы ведь замечаете, что происходит сейчас?

- А что сейчас происходит?

- Театры закрываются, контракты аннулируются, работы становится все меньше и меньше. Рынок переполнен певцами. И хорошими певцами. На рынке множество высокопрофессиональных средних певцов, и это повышает конкуренцию.

Еще одна примета дня. Недавно мой тенор должен был петь в хорошем американском театре, и вдруг этот театр закрывается. Другая моя сопрано должна была петь постановку в Ковент-Гарден, уже спела прослушивание знаменитому дирижеру, но постановку отменили – нет денег. Театр Карло Феличе в Генуе то открывают, то снова закрывают. Во многих театрах Италии сокращаются сезоны. В Далласе построили новый театр, угрохали на строительство кучу денег, но теперь постановки сократились чуть ли не до трех в сезон. Все это очень тревожные звонки. Может так случиться, что в Италии останется лишь несколько оперных театров. Десятки, сотни великолепных театральных зданий будут стоять пустыми, в них будут показывать кино или проводить недели моды, и, может, раз в пять лет кто-нибудь там споет.

- В последнее время я все чаще сталкиваюсь с фамилиями азиатских певцов на вокальных конкурсах. На последнем конкурсе им. Глинки было много певцов из Монголии. Встает вопрос, что ждет нас в будущем, ведь рынок меняется?

- Это очень хороший, но сложный и деликатный вопрос. Как вы заметили, реальность быстро и кардинально меняется. Раньше, еще до того, как рухнул Советский Союз и Восточный блок, полноценный оперный рынок существовал только в Западной Европе и США. Сейчас все больше и больше он перетекает на Восток, и началось это с Польши, Чехословакии, Румынии, Восточной Германии, Прибалтики. Постепенно открывается и наш рынок, но также все распространяется на Корею, Японию, Китай и даже на Монголию. Правда, везде все складывается по-разному. Где-то функционирует только спрос и предложение певцов, а где-то есть уже полноценный оперный рынок: созданы театры, работают оркестры, у них реальные бюджеты.

Самый большой феномен представляют, конечно, корейцы. Корейцы – это удивительно талантливая поющая нация с изумительными природными голосами. Действительно, если мы сейчас посмотрим список участников любого международного конкурса, половину составят корейские исполнители. Намного меньше китайцев, монголов и других восточных национальностей, но я уже встречаю среди конкурсантов представителей Шри-Ланки, Индии, Таиланда.

- Известная сопрано Суми Йо говорила мне о том, что ей было очень сложно выйти на европейский рынок не из-за вокальных данных, а просто из-за восточной внешности и фактуры. Об этом не принято говорить, но ведь такая проблема существует?

- Возможно, я стану одним из первых, кто скажет об этом публично, но в данном случае в очень сложную ситуацию попадают все - и работодатели, и артисты. Прежде всего, конечно, азиатские певцы, которые очень талантливы, у многих божественные голоса. Поют они замечательно и часто побеждают на конкурсах. Два с половиной года назад произошла интересная история. На одном респектабельном конкурсе в Германии выступал мой студент Павел Колгатин, который потрясающе пел первые два тура. На втором туре он спел так, что публика сразу дала ему свою премию. Но дело в том, что туры проходили каждый день, а днем еще необходимо репетировать с оркестром. Павлу на тот момент было 22 года, и в итоге ему просто физически не хватило сил на финал. Зато что случилось с нашими корейскими коллегами! Если первые два тура они пели средне, то на третьем вышли, как будто на каком-то допинге. Я бесконечно уважаю эту нацию не только за талант, но и за то, что они умеют так собираться. Кто-то упрекает их в том, что они поют и играют, как машины. Может быть, играют они и правда, как машины, я не знаю, специалистам это виднее, но поют они часто очень сердечно, глубоко и музыкально. В итоге на этом конкурсе весь пьедестал заняли корейцы, а Паша спустился на четвертое место. Однако потом Колгатин стал петь в Большом, в Римской опере, Зальцбурге и скоро – в Венской государственной опере, а о многих лауреатах из Кореи ничего не слышно, они куда-то исчезают. И не потому, что они стали плохо петь, - им трудно получить работу.

Такая тенденция есть, но самое главное, что тут никто ни на кого не должен обижаться и злиться. Это реальность, с которой в любом случае надо считаться. Я часто слышал разговоры об этом, но когда начинаешь поднимать эту тему, некоторые представители западных стран говорят, что это нетолерантно и неполиткорректно. Но это проблема не только для европейцев или американцев, это проблема и для самих певцов с Востока. Обладая огромным талантом они, к сожалению, сталкиваются с тем, что публика в силу разных причин их не всегда воспринимает. Нам трудно идентифицировать. Ничего страшного в этом нет, ведь аналогичная ситуация происходит и с нами, когда мы приезжаем в чужую страну. Но это большая проблема, которую надо обсуждать, искать какие-то пути решения. Я знаю массу замечательных певцов, в том числе корейцев, которые пропадают. Они живут только конкурсами, побеждают, а потом начинается трагедия. У многих нет агентов, их не хотят брать на работу, они не проходят прослушивания. Это довольно болезненная точка оперного бизнеса. Слава Богу, не так давно в Сеуле, Пекине и Токио открыли большие оперные театры. Теперь у местных певцов появилась возможность работать у себя на родине. Также и русские певцы - многие из них хотят жить дома с семьей и детьми, ведь не каждому по душе частые и долгие гастроли, иные реальности. Кто-то хочет жить и работать у себя в Москве или у себя в Екатеринбурге, Петербурге, Новосибирске…

(Окончание следует)