Кандидат исторических наук, доцент, преподаватель по классу оркестра МГДМШ им. В.М.Блажевича В.С. Цицанкин продолжает знакомить наших читателей с историей создания лучших песен о Великой Отечественной войне.
…Осенью 1941 года на Южном фронте с большими потерями наши войска оставляли один город за другим. 17 октября после тяжелых уличных боев был сдан Таганрог; в Ростове-на-Дону шли ожесточенные бои за каждую улицу и каждый дом. Необычайно рано для этих мест наступила зима: уже в конце октября выпал снег. А потом вдруг внезапно потеплело - снег растаял, дороги раскисли, покрывшись непролазной грязью. В эти дни отступления наших войск и родились стихи:
Теплый ветер дует, развезло дороги,
И на южном фронте оттепель опять.
Тает снег в Ростове, тает в Таганроге -
Эти дни когда-нибудь мы будем вспоминать.
Автором этих строк был старший батальонный комиссар, редактор фронтовой газеты Южного фронта «Во славу Родины» Илья Френкель. «Какая строчка родилась первой? Вероятно, «будем вспоминать», - писал впоследствии в своих мемуарах поэт. – «Будем вспоминать» - значит, будем живы, будет легче на душе. Будет фашист разбит!» И еще. «За моей спиной, - вспоминал Илья Френкель, - годы встреч с множеством людей. И часто поводом к общению служило приглашение: «Давай закурим!» Чем плох этот пароль дружбы малознакомых бойцов на фронтах войны?» Так при каких же обстоятельствах были написаны знакомые каждому из нас стихи, положенные на музыку? Первоначально в замысле Ильи Френкеля был стихотворный монолог бойца о том, что, когда-нибудь потом, после войны, когда враг будет побежден, мы все вспомним тяжелые дни отступления. А пока…
Близилась очередная годовщина Октябрьской революции. На репетициях праздничного концерта к 7 ноября 1941 года для руководства штаба Южного фронта ответственный за литературно-постановочную часть Илья Френкель познакомился с тогда уже известным композитором Модестом Табачниковым. Руководитель армейского ансамбля Южного фронта М.Табачников был ответственным за музыкальную часть предстоящего концерта. Пользуясь случаем, Илья Френкель показал Модесту Табачникову свое новое стихотворение, состоящее из шестнадцати строчек, и спросил совета, возможно ли положить это на музыку? Модест Табачников ответил, что у него уже есть несколько специально написанных к концерту музыкальных миниатюр маршевого характера и что можно попробовать соединить со стихами одну из них.
Поначалу предложение композитора озадачило поэта. В его понимании, сочиняя музыку к стихам, композитор переживает муки творчества, не спит по ночам. Но здесь все произошло иначе. Проиграв за десять минут на аккордеоне несколько сочиненных для праздничного концерта пьес, Модест Табачников быстро нашел, руководствуясь точным музыкальным чутьем, нужный вариант, в котором музыка соединилась с текстом. Правда, посетовав на то, что нужно срочно написать для новой песни еще хотя бы пару куплетов, Табачников как истинный одессит попросил в стихах обязательно упомянуть его родной город Одессу. Что и сделал поэт на следующий день. И песня обрела, что называется, законченную музыкальную форму - как по стилю, так и по содержанию.
Однако со словами все же вышел конфуз. Как писал в своей книге «Всегда на страже» Ю.Е. Бирюков, «бригадный комиссар Рюмин, возглавлявший отдел пропаганды и агитации Южного фронта, которому композитор и поэт принесли на утверждение новую песню, тоном, не терпящим возражений, заявил: «Никому эта ваша песня не будет нужна. Что это я буду вспоминать про то, что ты дал мне закурить? Вот если бы снарядами поделился или автоматный диск с патронами передал бы, тогда другое дело!»
Несмотря на критику бригадного комиссара, М.Табачников на свой страх и риск доверил земляку - выпускнику Одесского театрального училища Аркадию Явнику, который взял себе сценический псевдоним Воронцов, спеть новую песню в праздничном концерте. Композитор сам аккомпанировал ему на премьере 7 ноября 1941 года в Клубе имени Ленина станицы Каменск-Шахтинская, где находился в то время штаб Южного фронта. Слушатели на концерте приняли новую песню очень тепло. Они долго аплодировали исполнителям, потому что в этой песне, звучавшей в трудное и горькое время – в дни отступления и ожесточенных боев, впервые прозвучала искренняя вера в то, что враг будет на голову разбит, и победа, несмотря ни на что, будет за нами! И что те города, которые уже находились под оккупацией гитлеровских войск, в скором времени будут освобождены Красной армией.
Рассказывая в своих послевоенных воспоминаниях об истории появления песни, А.Воронцов-Явник признался, что никто, включая композитора и поэта, не догадывался, какая ее ждет оглушительная слава. Кстати, впоследствии артист сожалел, что, в отличие от К.Шульженко, он не имел возможности во фронтовых условиях записать эту песню и таким образом увековечить свое первенство. Пока же впервые прозвучавшая песня была известна только на Южном фронте и звучала исключительно в исполнении армейского ансамбля 2-й гвардейской армии и самих авторов.
Вскоре после первого исполнения песни стихи Ильи Френкеля были опубликованы во фронтовой газете «Во славу Родины». 22 января 1942 года с названием «Давай закурим» и подзаголовком «Песенка Южного фронта» в центральной газете «Комсомольская правда» стихи появились уже с небольшой иллюстрацией ее содержания. После этой публикации стихотворения многие композиторы старались написать к нему музыку. По современным данным, во время войны было известно более двух десятков мелодических вариантов стихов Френкеля. Однако в песенную антологию Великой Отечественной войны вошел лишь один вариант, дошедший до наших дней, сочиненный композитором-фронтовиком Модестом Табачниковым.
…Лето 1942 года выдалось жарким. Отказавшись от плана захвата Москвы армией «Центр», от взятия блокадного Ленинграда армией «Север», немцы бросили все силы на Южный фронт. При отступлении наших войск практически до Сталинграда Южный фронт был расформирован, и гвардии капитан М.Табачников, а также гвардии майор И.Френкель вместе со многими артистами и военными корреспондентами получили новые назначения на только что созданный Сталинградский фронт. При новом назначении руководителем Ансамбля песни и пляски Сталинградского фронта композитор Табачников был вызван в политуправление армии в Москву. Здесь и произошла знаменательная встреча Табачникова с известной певицей Клавдией Ивановной Шульженко, ранее с успехом, еще до войны, исполнявшей его песни «Мама» и «Дядя Ваня».
Как и многие артисты, выезжавшие в составе фронтовых бригад во время войны, К.Шульженко вместе со своим мужем - одесситом и старым знакомым М.Табачникова Владимиром Коралли в перерывах между командировками жила в гостинице «Москва». Там и произошла знаковая для судьбы песни «Давай закурим» встреча двух одесситов и известной эстрадной певицы. Здесь надо напомнить, что в песне подразумевался рассказ от лица мужчины - ее исполнение изначально предполагало только мужское сольное исполнение. Однако, посмотрев клавир, Клавдия Шульженко тут же включила песню «Давай закурим» в свою новую программу, с которой выезжала в прифронтовую полосу, впоследствии об этом ни разу не пожалев. Хотя и трудно было сначала представить, как может женщина обратиться к бойцам со словами «давай закурим» - вроде бы вульгарно, некультурно.
Тем не менее. 12 июля 1942 года в Доме Красной армии в Москве в торжественной обстановке проходит пятисотый концерт джазового ансамбля под руководством К.Шульженко и В.Коралли. Впервые после начала войны в нем собрали бойцов со всего Ленинградского фронта для вручения правительственных наград. После награждения (в числе награжденных была и сама Шульженко, получившая медаль «За оборону Ленинграда») как раз и был дан концерт. Именно здесь, при большой аудитории К.Шульженко впервые были исполнены новые песни из ее репертуара: «Вечер на рейде» В.Соловьева-Седого и «Давай закурим» М.Табачникова. А в последующих концертах, в том числе на фронте, К.Шульженко, не только прекрасная певица, но и замечательная актриса, с юмором предлагала закурить, обращаясь к публике. И очень часто, откликнувшись на просьбу певицы, слушатели – как правило, бойцы, несли ей на сцену табак из своих кисетов - прямо в момент исполнения песни!
«Выверенными движениями бывалого и заядлого курильщика,- писал в своей книге «Три влечения Клавдии Шульженко» журналист и писатель Глеб Скороходов, - она в момент оркестрового проигрыша скручивала самодельную цигарку. Вся эта игра с воображаемыми предметами велась настолько наглядно и убедительно, что после концерта, как это не раз случалось, слушатели предлагали К.Шульженко попробовать их отборного, подарочных сортов табаку и немало удивлялись, получив в ответ: «Спасибо, извините, но я не курю и никогда не курила».
По-настоящему всенародную популярность песня «Давай закурим» получила только после 13 января 1943 года, когда была записана в исполнении К.Шульженко в московском Доме звукозаписи. Патефонные пластинки, разошедшиеся в момент как по всем фронтам, так и в тылу, принесли песне всеобщую любовь. В записи 1943 года, после разгрома гитлеровцев под Сталинградом и повсеместного изменения положения на фронтах, Клавдия Шульженко чуть изменила первые строчки песни - так называемый зачин, и с тех пор она всегда исполняется в варианте Шульженко с такими словами:
О походах наших, о боях с врагами
долго будут люди песни распевать.
И в кругу с друзьями часто вечерами
Эти дни когда-нибудь мы будем вспоминать…
Следует также заметить, что текст песни «Давай закурим» в разных источниках варьируется. На фонограммах Клавдии Шульженко в третьем куплете мы услышим – «А когда не будет фашистов и в помине», в другом источнике – «А когда не станет горя и в помине». Всего же известно как минимум пять вариантов начала третьего куплета. В дополнение к указанным:
А когда не будет Гитлера в помине
И когда к любимым мы придем опять,
А когда не будет немцев и в помине
И к своим любимым мы придем опять,
А когда врагов не будет и в помине
И к своим любимым мы придем опять…
Первоначальный авторский вариант в стихах у И.Френкеля все же был такой: «А когда не будет Гитлера в помине». Но по мере постепенного освобождения нашей страны от гитлеровских войск данный вариант со временем трансформировался в более нейтральный: «А когда не станет горя и в помине…».
Всенародная популярность песни «Давай закурим» подтверждалась порою самым удивительным образом. Когда советские войска освободили Ростов-на-Дону, рабочие Донской государственной табачной фабрики обратились к авторам песни, чтобы те разрешили выпуск папирос под названием «Давай закурим» с изображением на пачке русского солдата, курящего на привале папиросу. Однако политуправление фронта отказало ростовчанам. Им объяснили, что песня - это ни в коем случае не реклама. А так бы неизвестно, какие папиросы были бы более популярны у нас в стране после войны: «Казбек» или «Давай закурим».
Песня очень нравилась Леониду
В наши дни «Давай закурим» М.Табачникова и И.Френкеля прочно занимает место среди песен, как нельзя лучше характеризующих военное лихолетье, время, когда миллионы бойцов готовы были пожертвовать и жертвовали свои жизни во имя освобождения нашей страны от немецко-фашистских захватчиков. Без нее не обходится практически ни один праздничный концерт, посвященный Дню Победы. И это справедливо.
Поделиться:
