Как всегда, в Новосибирске собрались исполнители международного класса: это дирижеры Кент Нагано и Жан-Клод Казадезюс, скрипачи Гидон Кремер и Клара-Джуми Кан, пианисты Константин Лифшиц и Андрей Коробейников, альтист Максим Рысанов, виолончелисты Александр Бузлов, Пабло Феррандес и многие другие. Основная программа охватила почти месяц, на деле же она гораздо шире: уже после официального финала в Новосибирске Транссиб навестил Красноярск, Санкт-Петербург и Самару, летом его ждут в Японии и США. Впервые в его истории помимо традиционных кинопоказов и мастер-классов состоялись гастроли Большого театра на сцене Новосибирского оперного, а в ДК «Энергия» прошла четырехдневная Академия арт-журналистики. Крупнейшими событиями стали мировая премьера нового сочинения Софии Губайдулиной, исполнение Мессы си минор Баха под управлением Ильи Короля, а также выступление всемирно известного певца Томаса Квастхоффа.

ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ

В 2012 году Томас Квастхофф объявил, что покидает сцену: смерть матери и любимого брата он переживал так глубоко, что голос отказывался служить ему по-прежнему. К тому моменту Квастхофф уже попробовал себя в роли исполнителя джаза и со временем решил оставить эту область для себя открытой, расставшись с академическим вокалом навсегда. Одно из первых его выступлений после полутора лет перерыва состоялось на фестивале в Вербье, в год 20-летия которого Томас исполнил одну песню; минувшим летом там же он представил уже целую программу с джазовым трио. Ее услышал Вадим Репин и загорелся идеей повторить в Новосибирске. Квастхофф сомневался, лететь ли так далеко ради одного выступления, но после того, как Репин сообщил, что его ждут и в Санкт-Петербурге, согласился.

За день до петербургского концерта случилась трагедия в Кемерове. Программу менять не стали, хотя между номерами Квастхофф немало говорил о случившемся. Концерт в Новосибирске пришелся на день национального траура, и Репин решил посвятить вечер памяти погибших, пригласив не только участников фестиваля, но и других коллег, оказавшихся в городе. Так сложилась многолюдная, но крайне выразительная программа, где Квастхоффу досталась роль хедлайнера. Тон задали Репин с Александром Бузловым и Алексеем Володиным, сыграв первую часть трио Чайковского «Памяти великого художника» поистине душераздирающе. И если бы не то, что в этот вечер важна была идея коллективного приношения, очень хотелось услышать в их исполнении трио целиком.

Квартет зарубежных солистов, репетировавших Мессу Баха, проникновенно спел Recordare из Реквиема Моцарта. Скрипач Антон Бараховский исполнил первую часть баховской Сонаты № 1 для скрипки соло. Вероника Джиоева, выступавшая в эти дни в спектаклях оперного театра, представила Ave Maria мистификатора Вавилова, по недоразумению приписываемую Каччини, но удивительно подходившую моменту. Юный пианист Роман Борисов сыграл «Осеннюю песнь» из «Времен года» Чайковского. Репин с Бузловым вернулись на сцену с медленной частью Фортепианного квинтета Шумана в компании Ильи Тарасенко из Новосибирского симфонического оркестра и двух участниц мастер-классов Евы Медведко и Альбины Хайбуллиной. Участие детей в мемориальном концерте имело особенное значение, и от номера к номеру росло напряженное нетерпение, с которым ждали Томаса Квастхоффа и его команду. Решив изменить программу, Репин был готов к их отказу, но музыканты сочли своим долгом приехать и ради четырех номеров.

Перед концертом Томас давал интервью, где резко критиковал и виновников кемеровской трагедии («Надо перестать строить большие торговые центры, экономя на безопасности»), и крупных политиков, которым дипломатические войны интереснее мира: «Все это мне кажется детскими играми взрослых мужчин и женщин, которым нравится играть. По-моему, это отвратительно». Квастхофф продолжил тему вечером, после первого же номера сказав: «Во времена дипломатического безумия мне как гражданину Германии особенно важно показать нашу солидарность». Он не проводил прямых параллелей между случившимся и своей судьбой, хотя как мало кто знает, к чему приводят погоня за легкой наживой и преступная халатность: во время беременности его мать, как и многие в ее поколении, принимала талидомид – препарат, не прошедший лицензирования. В результате родились тысячи детей с тяжелыми врожденными пороками; Квастхофф, один из них, благодаря упорству и таланту добился всемирной известности, и сама его личность служит не только примером невероятного мужества, но и предостережением.

Как предостережение прозвучала и Imagine Джона Леннона, по сути дела заново пересочиненная Квастхоффом и его пианистом Франком Шастенье: новые темпы, новый аккомпанемент без характерного хода по малым секундам, новое настроение – не гимн пацифизму, но строгое, словно последнее, предупреждение. В трио, где играли также контрабасист Дитер Ильг и ударник Вольфганг Хафнер, каждый был лучше другого; музыканты выбрали четыре номера, наиболее подходящих траурному дню. Этот мажор звучал печальнее минора и в Imagine, и в первом номере In my solitude, растянувшемся с обычных четырех минут на десять. Лишь немного исполнители ослабили напряжение еще в двух номерах – We'll be Together Again с блестящим соло контрабаса и финальной You're So Beautiful. Да, это был не обещанный вечер Квастхоффа, но в тот день и четырех композиций оказалось более чем достаточно.

ШЕДЕВРЫ И ПРЕМЬЕРЫ

Пятый фестиваль завершился царским подарком – новейшим сочинением «Диалог: Я и Ты» Софии Губайдулиной, по этому поводу прибывшей в Новосибирск. Мировая премьера с Вадимом Репиным – фирменный знак Транссиба с самого начала: на первом и втором фестивалях звучали новые концерты Беньямина Юсупова и Леры Ауэрбах, на третьем – саундтрек для скрипки с оркестром, написанный Афродитой Райкопулу к немому фильму «Любовь». Премьера прошлого фестиваля – концерт Dreamdancers для трубы-пикколо, флюгельгорна и оркестра Энйотта Шнайдера – впервые не была связана со скрипкой. В день, когда она состоялась, Вадим рассказывал о предстоящей премьере нынешнего форума: речь шла о концерте Shadow Walker для двух скрипок с оркестром Марка-Энтони Тернеджа, написанном для Репина и Дэниела Хоупа. Наряду с филармониями Эссена и Стамбула, Транссибирский арт-фестиваль – один из трех заказчиков сочинения, которое здесь так ждали в этом году.

К сожалению, графики двух скрипачей не совпали, и Россия пока не услышала концерт, прозвучавший уже в пяти странах. Однако нет худа без добра: София Губайдулина, которую Репин давно просил о сочинении для фестиваля, написала новый скрипичный концерт. Первым считается уже ставший классикой Offertorium, кстати, имеющийся и в репертуаре Вадима; вторым – In tempus praesens, но за год до него Губайдулиной была создана «Лира Орфея» для скрипки, струнных и ударных, фактически тоже концерт, и «Диалог...» - уже четвертый в этом ряду. Произведение посвящено Репину и Андресу Мустонену, приехавшему продирижировать премьерой; полтора года назад под его управлением в Таллине и Дрездене впервые звучала грандиозная оратория Губайдулиной «О любви и ненависти», одна из частей которой и легла в основу нового сочинения.

Концерт-закрытие начался с пьесы Губайдулиной для оркестра и органа «Всадник на белом коне»; «Диалог» замкнул арку, остальную часть программы заняли Шуман и Шуберт. Фортепианный концерт Шумана в равнодушном исполнении японца Юкио Йокоямы выглядел знаком уважения Транссиба к родине пианиста, c позапрошлого года ставшей частью фестивальной карты, не более того. «Неоконченная» симфония Шуберта звучала уместнее, хотя темпы первой части были так медленны, как только можно себе представить. В оркестре же одних только первых скрипок было шесть пультов, тогда как «Неоконченную» сегодня великолепно играют и камерные коллективы, будь то наша Musica Viva с Александром Рудиным или Camerata Salzburg с Кентом Нагано, добрым гением Транссиба. Во второй части оркестр вздохнул свободнее, и Шуберт оказался кстати рядом с Губайдулиной, хотя она обычно и против соединения своей музыки с романтической.

Отчасти романтическим показался и «Диалог». Притом что Offertorium в недавнем исполнении Репина звучал подчеркнуто антиромантично, воплощенная в новом сочинении идея диалога скрипача и очень большого оркестра, отзывающегося на его реплики, выглядит романтически вполне. Другое дело, что идея разрушения темы и рождения новой, на которой основан Offertorium, не только слышна невооруженным ухом, но и живет в непрерывном развитии. В новом же сочинении диалог зафиксирован как некое стабильное состояние, где слух цепляют то гром большого барабана, то звон колоколов, то разговор скрипки с челестой, то единственный на всю пьесу мажорный аккорд, то рвущий душу дуэт арф, то минорная кульминация. Но это очень завораживающее состояние, в которое невозможно не втянуться.

Другими премьерами фестиваля, а их в этом году целых пять, стали Koberia для двух скрипок и камерного оркестра Алексея Игудесмана, «Концерт для повара с оркестром» Михаила Крутика, iGeneration Даниэля Шнидера и Скрипичный концерт Андрея Молчанова. У любого сочинения, исполненного в первый раз, остро стоит вопрос второго исполнения; станут ли репертуарными эти опусы – покажет время, но насчет некоторых есть сомнения. По крайней мере, по поводу концерта Молчанова, который под управлением Томаса Зандерлинга сыграл Антон Бараховский. Замечательный скрипач, концертмейстер оркестра Баварского радио, воспитанник Матвея Либермана, он сделал все, что мог, однако такой концерт мог быть написан и пятьдесят лет назад (а у Молчанова он как минимум третий). Тем выше значение мировой премьеры нового сочинения Губайдулиной – события международного уровня.

ИЗ АВСТРО-ВЕНГРИИ С ЛЮБОВЬЮ

На вопросы о целостной программной политике фестиваля Вадим Репин исправно отвечает, что предоставляет исполнителям самим выбирать их любимые произведения. В результате афиша получается достаточно пестрая, тем интереснее, когда в ней вдруг находятся рифмы с важными вехами истории Транссиба. Например, в середине фестиваля под управлением Лио Куокмана звучала Пятая симфония Чайковского: это напоминало о финале первого форума, когда не приехал Валерий Гергиев и Репин решил отменить Пятую Чайковского, героически сыграв Первый концерт Шостаковича без дирижера. Жан-Клод Казадезюс представил свою трактовку «Фантастической симфонии» Берлиоза – еще одна рифма к первому фестивалю, на открытии которого ею же дирижировал Кент Нагано. Маэстро, чей график расписан на годы вперед, ради дружбы с Репиным прилетел тогда в единственный свободный день, дав путевку в жизнь новому дерзкому начинанию. Теперь он открыл и пятый форум, но воспринимался уже не как инопланетянин, а как старый друг.

Еще одна тематическая арка: яркими событиями первого Транссиба стали показ и обсуждение фильма Джона Бридката «Ростропович: гений виолончели». Теперь – российская премьера еще одного фильма о великом маэстро: ленту «Ростропович. Неукротимый смычок» знаменитый документалист Бруно Монсенжон представил в Новосибирске, Красноярске и Тогучине. Наконец, более неожиданная рифма уже внутри нынешнего фестиваля: Гидон Кремер приехал с программой «Прелюдии к ушедшему времени», где на фоне фотоинсталляции звучат 24 прелюдии для виолончели соло Вайнберга в переложении для скрипки. Кто бы мог подумать, что эхо отзовется аж из Красноярска, где четвертый год также проходят концерты фестиваля: один из них открылся не чем иным, как «Рапсодией на молдавские темы» Вайнберга. Эффектное произведение, идеально уместное в качестве концертной увертюры: так публика привыкает к имени автора, возрождением музыки которого активно занимается главный дирижер Красноярского оркестра Владимир Ланде.

Даже удивительно, насколько цельной получилась программа, в которую вошли также Фортепианный концерт Дворжака (солист Лев Винокур) и Четвертая симфония Брамса. Казалось бы, при чем тут Вайнберг? Однако все три композитора обращались в этих и других своих сочинениях к песням и танцам народов, населявших Австро-Венгерскую империю. И в этом контексте «Рапсодия» Вайнберга убедительно звучала не как опус наследника Шостаковича, но скорее как продолжение линии «Венгерских танцев» Брамса и «Славянских танцев» Дворжака. Спасибо Владимиру Ланде за свежий взгляд на Вайнберга, спасибо Льву Винокуру за репертуарную смелость: когда последний раз мы слышали в живом исполнении великолепный Фортепианный концерт Дворжака?

КОРОЛЬ И ЕГО КОМАНДА

Еще одна репертуарная линия фестиваля год назад начиналась как эксперимент и теперь продолжилась как добрая традиция: речь об исполнении крупных вокально-оркестровых сочинений эпохи барокко. Тогда звучали «Страсти по Иоанну» Баха, теперь Месса си минор. С Новосибирским камерным филармоническим оркестром и Новосибирской хоровой капеллой уже второй раз работает скрипач и дирижер Илья Король. Киевлянин, выпускник Московской консерватории, около двадцати лет живет в Австрии, играл в знаменитом ансамбле Musica Antiqua Köln под руководством Рейнхарда Гёбеля, возглавлял свой коллектив moderntimes_1800.

Довольно рискованная затея привить ростки европейского аутентизма на сибирскую землю дает результаты: Король не жалеет времени на репетиции с оркестром и хором, дает подробнейшие объяснения символики, наполняющей духовную музыку Баха, рассказывает, как и почему складывались и менялись традиции ее исполнения. Наконец, привозит с собой международную команду певцов, органиста и нескольких духовиков, участие которых существенно меняет звучание Новосибирского камерного. Оркестр старается изо всех сил – отдельно стоит упомянуть трубачей, буквально совершивших подвиг. Результат – великолепное исполнение, едва ли претендующее на то, чтобы достичь уровня патриархов аутентизма, но и далеко ушедшее от того, как у нас исполняли эту музыку прежде, если исполняли вообще.

Да, можно было бы уменьшить состав хора, звучавшего чересчур массивно, да, могла быть ровнее команда певцов, где тенор Ян Петрыка и бас Ясуши Хирано звучали во всех смыслах сильнее сопрано Мари-Софи Поллок и меццо Катрионы Морисон. И все же для Новосибирска это прорыв не только в репертуаре, но и в качестве исполнения, в первую очередь оркестрового. Здесь это по-настоящему ново, по-настоящему необходимо, и смысла в таких событиях все-таки больше, чем в очередном исполнении Пятых симфоний Бетховена и Чайковского. Репертуарным прорывом для фестиваля стало и присутствие в афише музыки Губайдулиной. Ей 86 лет, она открыто презирает понятия «авангард» и «новаторство», и тем не менее сама ее личность и ее сочинения имеют куда больше отношения к музыке сегодняшнего дня, чем иные премьеры форума, представленные за пять лет авторами гораздо моложе. Эта мировая премьера в присутствии автора даже по меркам Транссиба – экстраординарная заслуга директора фестиваля Олега Белого и Вадима Репина.

На снимке: В. Репин и А. Мустонен

Фото Александра Иванова