Стрела – персонифицированный образ грозовой молнии. Комплекс обрядовых действий призван отвести «стрелу» (молнию) от деревни, цель – уберечь дома от пожаров, людей – от болезней и несчастий, а также привести молнию в поле, чтобы сильные дожди ускорили созревание хлебов, а всходы были защищены от града. Ряд действий в поле был направлен на увеличение плодородия земли и поддержание здоровья и сил женщин-жней.

Эпицентром распространения обряда на территории России являются Новозыбковский, Красногорский, Клинцовский и Гордеевский районы Брянской области, в Беларуси – Ветковский район Гомельской области. В селах Черниговской области Украины зафиксирована лишь музыкально-поэтическая форма хороводной песни, связанной в прошлом с обрядом.

В структурном отношении цикл разделен на два этапа: в Пасху «стрелу» «откапывали», через 40 дней на Вознесение – «хоронили». Обряд «откапывания стрелы» официально открывал сезон весенних гроз, которые орошали уже взошедшие посевы. «Откапывать стрелу» ходили на то поле, где в прошлом году ее закопали («похоронили»). Главным и самым торжественным считались «Похороны стрелы» на Вознесение, когда вовсю начинали бушевать весенние грозы. Обрядовые действия происходили на второй день Пасхи (в понедельник) и на Вознесение (в четверг). Центральным событием в обряде было ритуальное шествие, которое и называлось «Гнать стрелу», или «Вести стрелу».

Ритуальные действия обоих дней строились по сходной канве и состояли из нескольких этапов: торжественное шествие по селу (1), сбор участников и зрителей к центру села (2), шествие в поле (3), «откапывание/похороны стрелы» в поле (3), торжественное шествие в село (4) и заключительные гуляния с плясками (5).

Главные участники обряда – молодые и среднего возраста замужние женщины, в определенных действиях на поле участвовали дети, ряженый «дед», молодая девушка или лента из ее косы. Остальные жители села являлись зрителями, после совершения обряда в поле они присоединялись к шумному игрищу в селе – участвовали в плясках и танцах под традиционные инструментальные ансамбли (гармонь и барабан).

Музыкальное оформление обряда четко разделяется на обрядовый и необрядовый пласты. К обрядовому относятся основной политекстовый напев хоровода-шествия, по главному тексту именуемый «Стрелой». Вторыми по значимости являются хороводные песни – круговые и орнаментальные. Круговые хороводы исполняют как в селе, так и на поле. Орнаментальные и игровые хороводы водят в центре села, на площади, до шествия в поле и по возвращении в село после полевых ритуалов.

«Откапывание стрелы»

Выход на стрелу. Утром в светлый понедельник Пасхальной недели все женщины села в праздничных традиционных костюмах выходили из своих домов. Встав в линейку поперек улицы и взявшись под руки, они группами, каждая со своего конца деревни, с пением песни «Ты лети, стрела» («Ой и шла стрела», «Летела стрела») «гнали стрелу» («вели стрелу») в центр поселения, на площадь. Над селом звучит перекличка песенных артелей – с разных сторон слышится разные фазы одного и того же напева с гуканием. Во всех селах этот текст встречается в качестве основного. Сюжет имеет мифологические истоки и призван смягчить грозного бога-громовержца, повествуя об убитом молодце и горе его близких:

Ой и шла стряла (й)у канец сяла,
(в)Ой, лёли, (й)у канец ся… У!

(й)У канец сяла, (й)удоль (в)улицы,
(й)Удоль вулицы, (й)удоль широкия
(Й)убила стряла добрага моладца.
Добрага молайца, парня халостага,
Па тэм молайцу плакать некаму,
Матка старенька, сястра маленька,
Сястра маленька, жана молада.
Где матка плаче – так ряка тяче,
Где сястра плаче – так ручьи бягуть,
Где жана плаче – там расы нема,
Сонца блиснула, раса высахла,
Малада жана у танок пашла.
(с. Верещаки Новозыбковского р-на)

Песенный тип «Стрелы» обладает оригинальным набором устойчивых структурных характеристик, среди которых неизменными оказываются силлабический стих 5+5 с акцентом на третьих слогах полустиший и значительной долготой в конце строфы на предпоследнем слоге (унисоном перед гуканием), четырехстрочная поэтическая строфа АБПБ и архаичный склад многоголосия, определяемый как бурдонная гетерофония. В локальных разновидностях метроритмические особенности могут незначительно варьироваться, не выходя при этом за границы ритмической формулы.

Сбор участников в центре села. На центральной площади женщины, ожидая сбора всех участниц, некоторое время водят хороводы, среди которых - круговые с сюжетами различной тематики, с разыгрыванием действия внутри круга или без такового, орнаментальные – линейные (стенка на стенку) или в форме подковы. Тексты круговых хороводов, подобно сюжетам главного напева, в каждом селе варьируют. Наиболее часто встречаются: «На улице девки гуляли», «А в наших воротечках», «Что на нашей улице», «Я скакала, плясала», «Сама иду по каменю», «Не летай-ка, галочка», «Хвалилася теща» и некоторые другие.

Из игровых с разыгрыванием сюжета в кругу популярны «Дрема», «Селезень мой», «Что на нашей улице» (девка молодца поборола). Из фигурных хороводов наибольший интерес представляет хоровод в форме подковы, который называют «"Луку" водить» или «"Луку" пеять» – «Что на луце-луце» («Под Янковым гумном»).

Шествие в поле. Подождав всех участниц и построившись в шеренги поперек улицы, в затылок друг другу, женщины запевали песню «Ты лети, стрела» и торжественно шли в поле. «Гонят (водят) стрелу» одновременно во всех селах, и песенная перекличка далеко слышна по округе. За все время движения от села в поле исполняется только один обрядовый напев, на который в каждом селе существовало порядка 10–15 текстов с различной тематикой – мифологических и лирических. Наиболее древние истоки имеют тексты с космогоническими сюжетами: «Ты лети, стрела», «Ой, под Киевом, под Черниговом» и вариант «Пасярёд моря, моря синяя» об утоплении девушки и ее поучении брату. Большинство текстов имеют зачины, в которых обнаруживаются связь с балладными сюжетами. Из них в памяти исполнительниц сохранился лишь один – о дележе братьями коня и девушки «Подойду, млада, под зеленый сад». Часто встречается текст, характерный в соседних регионах для ранних женских лирических песен-жалоб: «У ворот верба колыхалася». Есть также текст с сюжетом весеннего припевания пар потенциальных молодоженов: «Ой, в поле, в поле конюшок свища». Наиболее употребительны в селах Красногорского и Новозыбковского районов тексты: «Ой и шла стряла (й)у канец сяла», «Ой, пад Киявам, пад Чарнигавам», «Падайду, млада, пад зяленый сад», «У варот верба калыхалася», «Ох, ня вейте-тка, ветры буйныя», «Што й, пад вишаннем, пад чарешаннем» («Што ни с гор, ни сгор, ни с-пад каменя … Анна Павловна рушнячки ткала»), «Ой, с-пад каменя, камня белыга», «Ты заря мая, заря белая», «Ой, в поле, в поле конюшок свища», «У майго татачки харашо житии», «А мой татачка, салавеичка», «Ой, ты ластовка, ты касатая». В каждом селе существует свой излюбленный круг из 5–6 текстов, остальные могут быть воспроизведены по просьбе собирателя.

На поле женщины водили несколько круговых хороводов, затем наклонялись, захватывали по горсточке земли и перебрасывали через плечо. В некоторых случаях через плечо бросали гребенку для волос. После этого уже без песен шли в село, где начиналось веселое гуляние. Считалось, что «стрелу откопали».

Экспедиции Московской консерватории в Брянскую область

Знакомство фольклористов Кабинета народной музыки (КНМ) Московской консерватории с традиционной музыкальной культурой Брянской области состоялось еще в предвоенные годы. Инициатором исследования русской традиционной музыки в региональных традициях и разработчиком программы исследований выступил К.В. Квитка. Первые выезды по поручению Квитки в восточную часть Брянской области совершил Л.В. Кулаковский, открывший в 1939–1940 гг. традицию игры на кувиклах. Планомерные исследования фольклорной традиции Брянщины возобновились уже после войны, в начале 1950-х. Ежегодными выездами руководили сотрудники КНМ и преподаватели Л.А. Бачинский и К.Г. Свитова, к выездам стали привлекать студентов и аспирантов различных кафедр, которых увлекала перспектива творческого изучения образцов фольклора. В 1970-е гг. участие в экспедициях для студентов музыковедческого, композиторского и дирижерского факультетов стали обязательными. В настоящее время полевую экспедиционную практику проходят музыковеды и композиторы, для остальных поездки возможны по согласованию с руководителем.

С 1963 г. по конец 2000-х планомерным обследованием музыкальных фольклорных традиций Брянщины по поручению руководителя КНМ профессора А.В. Рудневой проводила ее ученица – профессор Московской консерватории Н.М. Савельева, которой принадлежит честь важнейших культурных открытий в регионе. Под руководством Савельевой был осуществлен 51 плановый экспедиционный выезд во все районы Брянской области и пограничные с ней районы Черниговской области Украины и Гомельской области Беларуси (1963–2008), а также стационарные многомикрофонные записи приглашенных в Москву и Санкт-Петербург коллективов. В фольклорно-этнографических концертах Фольклорной комиссии Союза композиторов России участвовало 6 приглашенных Н.М. Савельевой коллективов из брянско-гомельского и брянско-черниговского регионов. Некоторые ансамбли приезжали повторно.

История фиксации обряда «Похорон стрелы»

Впервые с обрядом «Похорон стрелы» профессор Московской консерватории Н.М. Савельева столкнулась в 1965 г. в селах Сачковичи, Чернооково и Истопки Климовского района Брянской области, в которых повторно побывала в 1988. С 1966 г. под ее руководством началась работа по аудиозаписи вариантов обрядового напева хоровода-шествия «Ты лети, стрела» и других музыкально-поэтических и музыкальных форм цикла «Похорон стрелы», а также планомерная фиксация всего комплекса обряда. Экспедиции работали в селах Новозыбковского (1966), Злынковского (1967, записи М.Б. Чернышовой), Суземского (1968, зафиксирована только музыкально-поэтическая форма без обрядового цикла) и Красногорского районов Брянской области (1969).

Каждый следующий экспедиционный год картину традиции дополняли новые варианты обрядовой формы «Стрелы», а также круговых, игровых и орнаментальных хороводов, участвующих в цикле. С 1970-х гг. обследовались Гомельская область Беларуси и Черниговская область Украины. Параллельно с аудиозаписями в 1970–1980-х гг. производилась фиксация видеоряда на бытовые кинокамеры, которые в то время не записывали звук. Исполнители воспроизводили отдельные хороводы по просьбе собирателей, но исполнять обряд во внеурочное время категорически отказывались.

Настойчиво искать возможности для полноценной видеосъемки обряда в его естественном бытовании побудила трагедия на Чернобыльской АЭС, фатально отразившаяся на жизни региона. Многие села попали в зону отчуждения и подлежали выселению, молодежь стала спешно покидать благополучные родовые гнезда. В недавно еще процветающих больших селах с крепкими хозяйствами в течение нескольких лет осталось среднее и старшее поколение. Эта ситуация пагубно сказалась на состоянии традиции.

Первая полноценная видеосъемка обряда «Похорон стрелы» состоялась в 1989 г. на Вознесение. Неоценимую помощь в этом оказал профессор Санкт-Петербургской консерватории А.М. Мехнецов. Впоследствии в течение многих лет до конца 1990-х гг. в результате работы непосредственно в момент совершения обряда под руководством Н.М. Савельевой была произведена съемка обряда более чем в 20 селах. В 1997 г. по ее рекомендации в селе Катичи Новозыбковского района киногруппой канала «Культура» был снят телефильм. Обряду «Похорон стрелы» посвящены труды В.Е. Гусева и Ю.И. Марченко, Н.М. Савельевой и других исследователей.

Фото З. Мухина