Речь пойдет о второй Ассоциации современной музыки, причем не петербургской, а нынешней московской. Первая АСМ, основанная в 1923 году и почившая при активном содействии Российской ассоциации пролетарских музыкантов в 1931-м, была воссоздана в январе 1990 года и объединила самых прогрессивных композиторов того времени. Новую ассоциацию (ее стали называть АСМ-2) возглавил Эдисон Денисов, чтивший и асмовцев 1920-х, и вообще музыкальный авангард прошлого столетия, так что в общем и целом она стала преемницей идей АСМ-1.

С тех пор АСМ-2 инициировала невероятное количество концертов современной музыки, участвовала в фестивалях и в России, и за рубежом. Напомню только о некоторых проектах: «Страсти по поставангарду» (Москва, 1997), «Музыка русского зарубежья» (Москва, 1998), «200 лет русской музыки» (Лондон, 1999), «Русская музыка ХХ века» (Берн, 1999). Парижский фестиваль Radio France Presence 1993 года практически весь был построен на музыке асмовцев. Специальные концерты отводились АСМ на фестивалях во Франкфурте (1991-1993), Вене (1991, 1998), Цюрихе (1992, 1994, 1996), Сиэтле (2002). По инициативе асмовцев в 1990-е на свои авторские концерты приезжали в Москву Пьер Булез, Карлхайнц Штокхаузен, Яннис Ксенакис, Анри Пуссер.

Первоначально актив АСМ-2 составили Александр Вустин, Леонид Грабовский, София Губайдулина, Виктор Екимовский, Юрий Каспаров, Николай Корндорф, Василий Лобанов, Александр Раскатов, Дмитрий Смирнов, Владимир Тарнопольский, Елена Фирсова, Владислав Шуть. За прошедшую четверть века кто-то уехал на Запад, кто-то переместился в иную реальность. Появились новые люди, среди которых – Владимир Николаев, Юрий Воронцов, Кирилл Уманский; другие, наоборот, отдалились, занявшись обустройством своей индивидуальной творческой ниши. И если раньше членами АСМ-2 признавались исключительно композиторы, то теперь в ее составе и музыковеды (Анна Амрахова, Вячеслав Рожновский, Рауф Фархадов). Членских билетов никто не выдает, поэтому любой композитор или музыковед, близкий этому кругу и разделяющий те или иные его идеи, может считать себя членом ассоциации.

Сегодня АСМ-2 – это, прежде всего, сообщество друзей и вместе с тем очень разных индивидуальностей. Иногда настолько разных в своих оценках, эстетических и стилистических пристрастиях, что, казалось бы, их ничего, кроме дружбы и симпатии, не объединяет. АСМ наших дней невероятно толерантна. Более того, участниками прослушиваний становятся и композиторы нового поколения из групп СоМа, МолОт, «Пластика звука».

«Что для вас АСМ сейчас, каковы ее цели и задачи, есть ли перспективы?» Этот вопрос я задала тем, кто идентифицирует себя с этой организацией сегодня.

Юрий Воронцов: «Искать противодействие академизму остается важной целью и задачей АСМ как дружеской профессиональной организации. Для меня еще очень важно радоваться творческим удачам коллег. После услышанного нового талантливого сочинения у меня всегда на несколько дней поднимается настроение. И возможность поделиться этой радостью с автором дают наши встречи. Не менее важно почувствовать реакцию коллег на свою музыку. Хотелось бы верить, что старшее поколение асмовцев сможет оценить и поддержать перспективные открытия молодых».

Александр Вустин: «Для меня АСМ сейчас – это, прежде всего, дружба на фоне сгущающейся темноты. Многие прекрасные люди ушли, другие покинули страну. АСМ – это те, с кем легко и просто, кто тебя понимает и кого ты понимаешь».

Виктор Екимовский (действующий председатель АСМ): «АСМ 1990 года и АСМ 2015-го, с одной стороны – разные организации, с другой – одна и та же. Разные, потому что с годами изменился состав участников (из первоначального осталось менее половины), изменилась социальная направленность (исчезла позиция протестного движения), изменились и стилистические ориентиры (убежденная приверженность классическому авангарду). А одна и та же, потому что по-прежнему, в соответствии с выработанной 25 лет назад декларацией, нас, как старых, так и новых членов АСМ, объединяют идея нестандартного композиторского мышления, творческого поиска вплоть до эксперимента и человеческая симпатия, уважение к творчеству друг друга».

Дмитрий Капырин: «Для меня АСМ сегодня – это в первую очередь возможность общения с теми композиторами (и не только композиторами), которые мне интересны, которых мне периодически хочется видеть, слышать их новые сочинения. К сожалению, у современной академической музыки все меньше возможностей заявить о себе. Сейчас очень мало мест, где мы могли бы пересекаться. И хорошо, что у нас пока остается этот небольшой островок свободы под названием АСМ. Конечно, хотелось бы, чтобы деятельность АСМ вышла за рамки заседаний в Доме композиторов, прослушивания и обсуждения новых произведений (как это было в последние годы). Хотелось бы асмовских концертов и фестивалей, и не обязательно только в Москве. Перспективы есть, было бы желание…»

Фарадж Караев: «АСМ в свое время стала для нас возможностью выступить единым фронтом, отстаивая свое право мыслить свободно и нестандартно, с боем выбираясь из оков прокрустова ложа соцреализма. Сегодня ситуация совершенно иная. Наши асмовские собрания – это не более чем беспристрастный, но всегда дружелюбный обмен мнениями, которые далеко не всегда совпадают. Мы, старые асмовцы, с некоторой настороженностью относимся к продукции молодых. Но это, уверен, не то обстоятельство, которое можно было бы охарактеризовать как проблему отцов и детей. Четкое разделение на настоящее и конъюнктурное – вот что лежит в основе этого отношения. Думаю, нам стоит, аргументировано отстаивая свою точку зрения, более четко выступать против засилья так называемого актуального искусства, навязываемого обывателю разного рода конъюнктурщиками, кичащегося своим нигилизмом и отличающегося «новизной» мышления, что на поверку зачастую оборачивается дилетантизмом и отсутствием композиторского мастерства. Хотелось бы, чтобы слова А. Веберна «все соотнесено и взаимосвязано…остальное – это дилетантизм и больше ничего», которые во многом были постулатом для нашего поколения, вызывали бы как минимум уважение со стороны следующих композиторских генераций. Упреки в ретроградстве и догматизме не принимаются!»

Юрий Каспаров: «АСМ сегодня – одна из творческих секций Московского союза композиторов, такой же кружок по интересам, связанный с позиционированием себя в музыкальном сообществе, как и камерно-симфоническая, песенная или духовая секции. Мне кажется, любой может прийти на заседание и независимо от того, какую музыку показывает, стать членом АСМ. Границы – и стилистические, и концептуальные – становятся крайне размытыми, и такими же неясными становятся творческие принципы. И я искренне не понимаю, чем композиторы, посещающие камерно-симфоническую секцию, отличаются от композиторов, которые ходят на АСМ. Кто-то более современный, а кто-то менее? В обеих секциях присутствует полный спектр – от обскурантов до низвергателей всех мыслимых и немыслимых традиций! Поясню, чем был и остается АСМ в моем представлении. В искусстве каждый, обучаясь, выбирает для себя ориентиры – творчество мастеров, которым веришь, которым вначале следуешь, а затем, если позволяют талант и профессионализм, развиваешь, выходя на новый качественный уровень, переосмысливая и обогащая традиции. АСМ – группа московских композиторов, музыка которых в конце 1980-х – начале 1990-х являлась для меня тем самым ориентиром, своего рода нитью Ариадны в пугающих по своим количественным масштабам и дезориентирующих своей пустотой и лже-пафосностью завалах отечественного соцреалистического мусора. Для меня АСМ – это Эдисон Денисов, Дмитрий Смирнов, Елена Фирсова, Николай Корндорф – все те, кто присутствуют на широко известных сегодня фотографиях с маэстро Пьером Булезом, отснятых ровно 25 лет назад».

Владимир Николаев: «Для меня АСМ в первую очередь – общение с людьми, близкими по духу. Это всегда взаимное обогащение опытом. Думаю, полезно быть посвященным в секреты композиторской кухни своих коллег. Неожиданные находки в их партитурах часто вдохновляют и на открытия в своем творчестве. Иногда для меня особенно увлекательным бывает знакомство с музыкой композиторов более молодого поколения с их иным взглядом на мир. Безусловно, всегда интересно и полезно услышать критику коллег в свой адрес (а на обсуждениях музыки в АСМ деликатничать не принято). Есть понимание: чем откровеннее высказанное мнение, тем оно ценнее.

Вячеслав Рожновский: «Ассоциация современной музыки – это передовой отряд Союза композиторов. Его можно сравнить с экспериментальными лабораториями, где разрабатываются новейшие достижения науки и техники. А эксперимент сопряжен с риском и не гарантирует удачу, подобно морским плаваниям или путешествиям в поисках неведомых земель. Но без этого невозможно движение вперед, прокладывание новых путей в будущее. И даже самые именитые композиторы, представляющие АСМ, которые по инерции могли бы вполне довольствоваться гарантированным успехом, вдруг совершают поворот и открывают неожиданные грани своего творчества. Поэтому встречи на концертах или собраниях ассоциации всегда полны волнующих ожиданий и ярких впечатлений».

Иван Соколов: «Для меня АСМ сегодня – это очень важный символ свободы творчества, отсутствия запретов, поиска нового. Символ окончания господства неких эстетических установок (а если покаламбурить – то "эстетических остановок") в искусстве. Это память об Эдисоне Денисове, великом композиторе, моем уважаемом и любимом педагоге. Это множество замечательных композиторов, с которыми мне приятно общаться, музыку которых мне интересно слушать и играть. Да здравствует АСМ!»

Кирилл Уманский: «АСМ сейчас – это сообщество наиболее талантливых и самобытных композиторов. Если в прежние времена актуальны были смелость, авангардность и все то, что противопоставляло себя так называемой "официальной линии" в советской музыке, то теперь, когда идея бунтарства утратила пафос и смысл, композиторы и музыковеды АСМ – это наиболее остро рефлексирующая на все происходящее в мире современной музыки и искусства вообще организация в составе Союза композиторов. Думается, в последние годы эстетическая позиция АСМ приобрела бóльшую универсальность и объективность, в отличие от прежней полемической заостренности и категоричности в суждениях о том, что может, а что не может считаться современной музыкой. При этом АСМ столкнулась с проблемой, которой не было в 1990-е годы, – проблемой отцов и детей. XXI век породил целую плеяду носителей "самого нового". В этой ситуации АСМ призвана выполнять уже иную, чем в 1990-е годы, задачу – быть этически-эстетическим регулятором в проблеме соотношения понятий "новое" и "художественная ценность" и с этой позиции влиять на развитие молодых композиторов в той мере, в какой они сами хотят развиваться во взаимодействии с аксакалами АСМ».

Рауф Фархадов: «В нынешней культурной ситуации АСМ – один из немногих островков высочайшего профессионализма, конструктивной критики и нестандартных творческих позиций. Не менее важно, что АСМ сегодня – это еще и коммуникация равных и разных, стремление понять и принять различное и даже противоположное, поиск неожиданных музыкальных контекстов и подтекстов. Так бы и дальше!»

На фото АСМ и председатель Союза московских композиторов Олег Галахов