Председатель Союза композиторов России Рашид Калимуллин назвал фестиваль своего рода возрождением Всесоюзного фестиваля молодых композиторов, проходившего несколько десятилетий назад. Эта тенденция очень радует. Конечно, сегодня при всем желании невозможно восстановить те социальные блага, которыми могли пользоваться члены СК в советское время (систему государственных заказов, бесплатное проживание в домах творчества и так далее), но одно то, что союз взялся за продвижение симфонической музыки молодых, уже невероятно важно.

Ключевое слово здесь – «симфоническая». С камерной музыкой дело обстоит гораздо лучше – существующее на сегодняшний день приличное количество российских коллективов, специализирующихся на исполнении современных партитур («Студия новой музыки», МАСМ, «ГАМ-ансамбль», eNsemble фонда «ПРО АРТЕ», «МолОт-ансамбль»), по крайней мере, дает надежду молодому композитору на профессиональное исполнение его опуса.

Особенно активные пассионарии создают собственные ансамбли – как это сделал, например, Денис Писаревский, организовавший в Московской консерватории коллектив Mixtum Compositum. В конце концов, можно привлечь собственных друзей. Но в случае с симфоническим оркестром шансов практически нет – уже потому, что оркестров и дирижеров, способных исполнить современную партитуру, буквально раз-два и обчелся.

Недостижимой мечтой для молодых авторов остается статус композитора-резидента оркестра (напомним, на данный момент прецедентов всего два: Эльмир Низамов в Госоркестре Республики Татарстан и Александр Вустин в ГАСО России). Для большинства первым и единственным опытом сотрудничества с оркестром остается выпускной экзамен по композиции, и часто – опытом не самым удачным (то, что в ведущем музыкальном вузе страны симфонический диплом исполняется оркестром Министерства обороны России, само по себе звучит как курьез).

На этом фоне фестиваль «Композитор 2.0» не только подарил 23 молодым композиторам возможность услышать свои партитуры, но познакомил со свежеиспеченной музыкой сразу четыре российских оркестра – Ярославский симфонический оркестр под управлением Мурада Аннамамедова, камерный оркестр «Новая музыка» под руководством Анны Гулишамбаровой, Кубанский симфонический оркестр во главе с дирижером Денисом Ивенским и симфонический оркестр радио «Орфей», который в этот раз возглавил Андрей Яковлев. Тем не менее оптимистические прогнозы давать пока рано – так, несмотря на восьмилетний опыт участия в финале композиторского конкурса радио «Орфей», оркестру этого радио изощренные партитуры Ярослава Судзиловского и Алексея Сюмака оказались не по зубам, и от их исполнения пришлось отказаться.

Однако и тех сочинений, что прозвучали на завершении фестиваля в атриуме Государственного музея А.С. Пушкина, было достаточно, чтобы дать репрезентативный срез творчества молодых композиторов. Сочинения всех пяти авторов – Ивана Абрамова и Настасьи Хрущевой из Петербурга, Дениса Писаревского из Москвы, Романа Цыпышева из Екатеринбурга и Эльмира Низамова из Казани – предстали профессионально крепкими, хоть и не все произвели по-настоящему сильное впечатление.

Открыли концерт пролог и первая сцена к опере «Гимны Вавилона» Ивана Абрамова, написанные явно под влиянием Филиппа Гласса. Яркие гармонические смены, экстатические кульминации и эпический размах, вызывающие ассоциации с саундтреком к голливудскому блокбастеру, вполне соответствуют заявленной теме (в первой сцене свободно цитируются Откровение св. Иоанна Богослова и фрагменты из Ветхого Завета, посвященные гибели Вавилона). Судить о полном оперном замысле композитора по этому фрагменту трудно, тем более что восприятие музыки в каком-то смысле оказалось заслонено выступлением солистки Нэды Лебедевой благодаря ее манере произнесения текста с эротическими придыханиями, красному платью с вызывающе глубоким декольте и спонтанному танцу босиком. Не то чтобы этот образ диссонировал с содержанием оперы – пусть вавилонская блудница и не упоминалась в текстах, такая коннотация естественна, – но вопрос, скорее, в чувстве меры, которого не хватило.

Денис Писаревский представил свое дипломное сочинение – Dеjа vu для терменвокса с оркестром, в котором со свойственной ему скрупулезностью разработал множество «способов создания атмосферы легкого помутнения рассудка посредством различных слуховых обманов» (цитата из авторской аннотации к диплому). Главной находкой, безусловно, стал солирующий терменвокс – с трепещущим фантастическим тембром в роли романтического героя, противопоставленного оркестру. Однако парадокс состоит в том, что в произведении скорее слышна рационально выверенная структура, нежели искомая «сюрреалистическая аура». Возможно, сказывается специфический «жанр» диплома (выпускник консерватории обязан продемонстрировать, как хорошо он научился ремеслу, – в случае с Денисом это несомненно): неизбежно возникающий при этом ярлычок «прилежного ученика» лишает сочинение двойного дна. И все же, поскольку композитор известен невероятной трудоспособностью, можно надеяться, что в самое ближайшее время мы услышим сочинения, отражающие новый виток его эволюции.

Иррациональную тему продолжил «Триллер-концерт» для оркестра и поющего пианиста – на его создание Романа Цыпышева вдохновил телесериал «Секретные материалы». Впрочем, первая часть «Гротеск» – по словам автора, отражающая бег не то за, не то от фантастических существ – оказалась привычной фортепианной токкатой с поддержкой оркестра, чей образный ряд не выходит за пределы многочисленных образцов «злой» остинатности в музыке ХХ века (а по части устрашения сильно уступает «Наваждению» Прокофьева). Гораздо более свежее впечатление оставила вторая часть – «Страна грез», в которой автор выступил в роли поющего пианиста. Его непоставленный голос придавал музыке приятный колорит сумасшедшинки, который, несомненно, исчез бы, если бы вокализ был передан профессиональному певцу (как тут не вспомнить «Некий концерт» Юрия Ханона с авторскими намеренно нестройными «завываниями», в которых сквозь шутовство пробивается экзистенциальная тоска). Усиление иронического начала пошло бы сочинению на пользу: пока же разложенный на весь оркестр обертоновый ряд, таинственное мерцание челесты, гимнические кульминации звучали довольно наивно.

В то же время исполненная во втором отделении симфоническая поэма «Корабль-призрак» Эльмира Низамова, написанная, как можно было догадаться из названия и обозначения жанра, в неоромантическом ключе, подтвердила, что вопрос «актуальности» (модное слово, часто возникающее на фестивалях современной музыки) того или иного стиля в наше время, к счастью, теряет свою значимость. Проще говоря, если мышление композитора органически близко романтизму второй половины XIX века с его широким оркестровым дыханием, кульминациями-волнами и драматическими фортепианными каденциями, то и симфоническая поэма у него совсем не кажется архаичным жанром. Эльмир Низамов – композитор сформировавшийся, он не стесняется писать яркие и запоминающиеся мелодии, как правило, с ярко выраженным национальным характером, его сочинения всегда отличаются ясностью мысли и ее воплощения.

Удивительным образом «Корабль-призрак» в паре с прозвучавшей следом «Красотой» Настасьи Хрущевой отразил дихотомию гармонии и красоты, которую Настасья раскрывает в своей аннотации – настолько художественно убедительной, что уместно привести ее полностью: «Для меня категория красоты внеположна понятию гармонии. Красота исключает успокоенность, слаженность, пропорциональность. Гармония – зона ясности, внятности. Красота – зона недоступности, необъяснимости, что не исключает ее простоты: простота чаще всего и бывает необъяснима. Красота – там, где страшно. Это зона холода, это пограничная зона. Красота не может восхищать или умилять, она должна уязвлять: “Меня уязвляет твоя красота” – говорит Лесной царь мальчику в балладе Гете. Поэтому встреча с Красотой – это всегда травма, а ее переживание – контузия».

«Красота» и стала кульминацией концерта (и отдельное спасибо организаторам за исключительно правильно построенную программу: после этой партитуры слушать что-либо другое было бы невозможно). Уязвить публику Настасье удалось в первую очередь благодаря стопроцентному попаданию в выборе неординарных текстов – манифеста безжалостной Красоты из пьесы Александра Артемова и Дмитрия Юшкова «Что делать», двух нескладных четверостиший о смерти лидера группы «Оргазм Нострадамуса» Алексея Фишева и нарочито банального стихотворения, своеобразного иронического гимна Петербургу Владимира Антипова. В сочетании с максимально архетипичным музыкальным языком и фирменной жесткой, почти агрессивной подачей текста самой Настасьей возник ошеломляющий эффект биения множества смыслов и клубка ассоциаций, выпутываться из которого каждому слушателю пришлось самостоятельно.

Сочинение Настасьи Хрущевой подвело символический итог всему фестивалю, доказав, что на сегодняшний день настоящие прорывы в музыке если и возможны, то происходят главным образом не в музыкальном материале, а в смысловом поле; но речь не про содержание и идею той или иной пьесы, а шире: мировоззрение композитора во всей его совокупности. Какое бы ни было тысячелетье на дворе, большие произведения искусства создаются большим личностями. Но если вопрос личного развития никто кроме самого молодого автора решить не в силах, то подготовить для него благодатную почву – прямая задача Союза композиторов, и фестиваль «Композитор 2.0» успешно ее реализует.

На фото Н. Хрущева