К сожалению, второй концерт абонемента, в котором должны были участвовать два иностранных музыканта, перенесен с нынешнего октября на будущий май, тем не менее верится, что тематические камерные вечера в филармонии проходить будут. После полугодовой паузы все как бы начинается сначала, хотя и Готье Капюсон, и его родной брат-скрипач Рено Капюсон приезжали в Москву, давали концерты, участвовали в марафонах. Не так давно, всего четыре года назад, в том же Зале Чайковского Николай Луганский, Готье Капюсон и Леонидас Кавакос исполняли трио Брамса – это был тот счастливый для российских меломанов период, когда музыканты из разных стран, подготовив совместную программу, путешествовали с ней по крупнейшим фестивалям и значимым площадкам.

С Капюсонами происходит странная вещь – оба любят и достаточно часто исполняют новую музыку, в том числе и заказанные для себя действующим композиторам сочинения. Но когда они записывают диски или участвуют в концертах, подобных тому, который состоялся в КЗЧ, речь обычно идет о классическом репертуаре. Впрочем, сейчас из-за понятных ограничений важно только то, что процесс пошел. Да и вечер получился не конвенциональным.

В программу вошли сонаты для виолончели и фортепиано Дебюсси, Шостаковича и Рахманинова. На первый взгляд, хрестоматийный выбор авторов, представляющих родину каждого из музыкантов. Но, скорее всего, логика другая: Луганский и Капюсон выбрали произведения, уникальные внутри наследия этих композиторов – существующие в единственном числе. Также интересно, что время создания трех виолончельных сонат охватывает короткий промежуток времени – первую треть XX века. Самая ранняя из них, 1901 года, принадлежит Рахманинову, написана уже не юным, но еще молодым творцом в самом начале столетия грандиозных перемен. Дебюсси пишет свою сонату в 1915-м, осознав, что такое Первая мировая война. Наконец, соната Шостаковича появилась в 1934 году, в период относительного спокойствия в жизни композитора, и вместе с тем находится рядом с запрещенной двумя годами позднее оперой «Леди Макбет Мценского уезда».

Открывался концерт сонатой Дебюсси – шедевром интеллектуальной, «ученой» музыки, который автор создал незадолго до смерти, в трудный период, после пережитых невзгод и потрясений. Он запланировал цикл из шести сонат в старинном стиле для разных инструментов, но завершить смог только три. Пока соната сочинялась (она была первой в цикле), автор придумывал разные театрализованные названия для ее частей. Они потом отпали, но оставили в музыке дансантный след – танцевальное эхо слышно в глуховатых «гитарных» пиццикато виолончели и глухих стаккато фортепиано в части «Серенада». Дебюсси выступает одновременно и как антиквар, «реставрирующий» древние стили – он обращается к французской традиции, идущей от Рамо, – и как модернист, вдохновивший нововенцев, прежде всего Веберна.

Капюсон играет на виолончели работы Маттео Гоффриллера 1701 года, голос его инструмента очень запоминающийся, узнаваемый, легко отличимый от других. Однако архаизированные строфы Дебюсси были сыграны очень жестко и сухо, рационально, с правильной отсылкой к французским картезианским корням, естественно, обманывая ожидания романтически настроенного слуха. Это дало дополнительный эффект интимного звучания, непривычной камерности (Луганский как великолепный ансамблист перешел на аккуратный «шепот»). Соната Дебюсси короткая, длится около 11 минут, ее всегда хочется прослушать не один раз, чтобы разглядеть все слои, – сколько бы она ни звучала в концертных программах, всегда сохраняет энигматичность.

Следом шла соната Шостаковича, более открытая и ясная, с очевидным романтическим месседжем и изящно артикулированным юмором. Оба опуса звучали 36 минут, и столько же длилось второе отделение с мелодичной сонатой Рахманинова. Действие развивалось по нарастающей – от рационалистичных поисков Дебюсси к чувственной поэтике Рахманинова. Оба музыканта, играющие любимый хит, буквально купались в эмоциях и в хорошем смысле соревновались в романтической вычурности. На бис прозвучал «Вокализ» в переложении для виолончели и фортепиано. Это был отличный повод послушать красивейший звук старинной виолончели французского гостя, игравшего с огромной страстью.