По меркам страны событие, казалось бы, не такое уж значительное: скромный юбилей музыкального коллектива сравнительно небольшого областного центра (по последним данным в Белгороде 373 тысячи жителей). Однако все зависит от того, как на это событие взглянуть. Думается, сегодня многие города, в том числе и миллионники, могли бы с интересом всмотреться в белгородский феномен и увидеть, как в современных условиях можно созидать не благодаря, а вопреки. Вопреки экономическому кризису, вопреки отсутствию устойчивых музыкальных традиций и развитой музыкальной инфраструктуры (в Белгороде отсутствует музыкальный вуз, нет музыкального театра). Наконец, вопреки трагической истории города. Первым в России получивший звание «Город воинской славы» Белгород в годы Великой Отечественной войны был разрушен почти до основания, а из населения в живых осталось лишь 150 человек. Статус областного центра городу был присвоен только в 1954 году.

Итак, Белгородский симфонический функционирует в структуре филармонии. О самой филармонии следовало бы писать отдельную статью, но и в рамках данной «не могу молчать» – слишком сильны впечатления от увиденного. Здание филармонии великолепно. Открывшееся в конце 2010 года оно привлекает необычным и смелым архитектурным решением. Монументальная и одновременно легкая и изящная его конструкция является украшением города. А когда попадаешь внутрь, испытываешь ощущение, что ты во дворце. Просторные фойе в зеркальном мраморе, сверкающие люстры, современные лифты, оборудованные всем необходимым репетиционные помещения для коллективов, многочисленные гримерные и артистические. Но, конечно, прежде всего, это залы. Их в филармонии четыре, и один лучше другого. Большой концертный – строгий, в благородных коричневых тонах; Малый – стеклянный, удивительно светлый и уютный, одно пребывание в нем – уже эстетическое наслаждение. Конференц-зал – небольшой, но комфортный, располагающий к общению. И, наконец, главная достопримечательность – Органный зал: решенный в стиле псевдоготики, белый с темно-красными креслами, расположенными каскадом балконами, витражами, отличной акустикой и, конечно, гордостью филармонии – органом немецкой фирмы Hermann Eule с превосходными звуковыми качествами.

Одним своим обликом филармония уже притягивает публику. Сюда хочется приходить не наспех, а подготовившись, предчувствуя встречу с прекрасным, – в нарядных вечерних туалетах. Неслучайно во всех залах почти всегда аншлаги (многие ли провинциальные филармонии могут этим похвастать?).

Разумеется, здание – это еще не филармония. Филармония – это артисты и творческие коллективы. Последних в Белгосфилармонии полтора десятка, больших и малых. В том числе камерный, концертный духовой, народных инструментов и джазовый оркестры, камерный хор, камерно-инструментальные коллективы, вокально-хореографический ансамбль, шоу-балет. Но главный среди них – симфонический оркестр, предмет особой заботы и внимания, бренд Белгорода. Именно так его позиционируют руководство области и филармонии, подкрепляя свое отношение практически (читай финансово).

В нынешнем составе оркестра 105 (!) первоклассных музыкантов. В городе без музыкального вуза собрать такой коллектив непросто. Но сделать это очень хотелось. В первую очередь – человеку, который с 1975-го был художественным руководителем филармонии, а с 1993-го в течение 20 лет и ее директором: Ивану Григорьевичу Трунову. Основать полноценный симфонический оркестр и построить новое здание филармонии было его хрустальной мечтой, и, к счастью, ему удалось воплотить мечту в жизнь. В Белгород пригласили молодых музыкантов – выпускников музыкальных вузов страны и ближнего зарубежья. Содержание подобного коллектива требует немалых материальных ресурсов: это и достойные зарплаты, и приобретение инструментов, и пресловутый квартирный вопрос. Решение всех проблем было бы невозможно без мощной поддержки областной администрации и, прежде всего, ее первого лица – губернатора Е.С. Савченко. Директору филармонии удалось донести до сознания власти всю важность идеи, и власть его услышала. Сегодня И.Г. Трунов работает в областной администрации, но по-прежнему держит руку на пульсе филармонической жизни, а новое руководство в лице директора С.Ю. Борухи и художественного руководителя Е.А. Алешникова считают своим почетным долгом продолжать все его лучшие начинания.

Белгородский симфонический – это концертный коллектив, для которого нет репертуарных ограничений. Ему под силу любая сложнейшая партитура мирового симфонического репертуара. В творческом багаже оркестра музыка от Вивальди и Моцарта до Лютославского и Шнитке, в том числе такие полотна, как Девятая симфония Бетховена, Вторая и Третья Малера, Седьмая Брукнера, Третья Скрябина – список можно продолжить. Учитывая, что в городе нет музыкального театра, оркестр и филармония берут на себя функцию частичного восполнения этой бреши, организуя оперные постановки. Белгородцы имели возможность услышать (и увидеть) в концертном и сценическом исполнении оперы «Алеко» Рахманинова, «Иоланта», «Евгений Онегин», «Пиковая дама» Чайковского, «Севильский цирюльник» Россини, «Колокольчик» и «Дон Паскуале» Доницетти, мюзикл «Вестсайдская история» Бернстайна.

Во главе оркестра последние восемь лет стоит опытный талантливый маэстро Рашит Нигаматуллин – ученик Г. Рождественского, возглавлявший до Белгорода оркестры в Киеве, Харькове, Луганске, выступавший как дирижер-гастролер с симфоническими оркестрами России, Польши, Югославии, Испании, Японии, Великобритании. За годы работы в Белгороде Р. Нигаматуллин поднял исполнительский уровень коллектива, вывел его в число известных, признанных и востребованных оркестров. Свидетельство тому – активная гастрольная жизнь. Оркестр побывал в разных городах России, концертировал в Украине, Франции, Швейцарии, Китае.

Свою особую миссию дирижер и оркестр видят в популяризации новых, только что созданных произведений – прежде всего, российских композиторов. Это фирменный знак коллектива, или, говоря сегодняшним сленгом, его «фишка». Она делает Белгородский симфонический желанным участником фестивалей современной музыки (в том числе и в своем родном городе, где прошло уже четыре таких фестиваля), различных акций Союза композиторов России, с которым оркестр связывает многолетняя дружба. Коллектив представлял в Москве новую музыку отечественных композиторов на фестивалях «Московская осень», «Панорама музыки России», участвовал во Всероссийском фестивале-конкурсе, посвященном 100-летию со дня рождения Т. Хренникова.

Мне довелось слышать оркестр на «Панораме» в дни Х съезда СКР, но ближе я познакомился с ним в конце ушедшего 2013 года в Белгороде, на репетициях и концерте «Музыка нового времени» с интересной и разнообразной программой из произведений Анри Соге, Рашида Калимуллина и Владислава Казенина. Больше всего меня порадовали та тщательность, с какой дирижер и оркестр работали над произведениями, обстоятельно отделывая каждую деталь, доводя исполнение до совершенного, соответствующего авторскому замыслу облика. Я думаю, о такой степени проникновения композиторы (а два из них находились в зале) могут лишь мечтать. Казалось бы, по-другому и нельзя относиться к интерпретации еще неизвестной музыки. Но, увы, современная практика в большинстве своем далека от подобного отношения. Сочинения композиторов, ныне живущих и не попавших в разряд классиков, чаще всего разучиваются наспех, с изрядной долей небрежности, исполнение ограничивается воспроизведением абриса произведения. Как бы само собой разумеется, что уже то, что дирижер берется за исполнение партитуры, должно вызывать у авторов благодарные чувства.

Нигаматуллин в этом плане – нетипичный случай: он проявляет к новой музыке высочайшую ответственность. Это сказывается в безукоризненном качестве звучания оркестра, продуманности исполнительского плана, выстроенности формы, но что особенно ценно – в выявлении индивидуальных черт музыки каждого композитора, тонком и точном слышании авторского стиля, искусстве музыкального перевоплощения.

Концерт для виолончели с оркестром французского композитора А. Соге, написанный для Мстислава Ростроповича, представляет собой инструментальную монодраму. Здесь главное слово принадлежит солисту, а оркестр – резонатор его чувств, раздумий. Дирижер четко обозначил распределение ролей. Солист Марк Дробинский (наш бывший соотечественник, с 1974 года живущий за рубежом, ученик М. Ростроповича) чувствует себя максимально комфортно. Оркестр чутко отзывается на все его монологи, дышит вместе с ним, где-то уходя на второй план, где-то, следуя развитию сюжета, выходя на первый, сочувствуя, вопрошая, а в кульминациях, по мере того как размышления героя наполняются драматизмом, сливаясь с ним в мощном тутти.

«Симфонические фрески» Рашида Калимуллина – монументальное полотно, отмеченное контрастами медитативного созерцания и разнузданной агрессии, драматическими столкновениями красоты и беспощадной разрушающей силы. Сочинение отличается изощренной оркестровкой, яркой сонорикой, и оркестр Нигаматуллина виртуозно раскрывает все его многоцветье. Композиционно дискретное, на первый взгляд, произведение в звучании оркестра выстраивается в единое, удивительно органичное целое, еще раз убеждая в замечательном чувстве формы маэстро.

В Сюите из балета-сказки «Коты в сапогах» Владислава Казенина оркестр буквально преображается – звучит, почти как эстрадно-симфонический. Музыка балета – демократичная, полная обаятельного мелодизма, юмора с оттенком легкой иронии – сверкает яркой жанровостью. В ее калейдоскопе сменяют друг друга утонченно-прелестный вальс, преувеличенно страстное танго, стремительный галоп «а-ля Штраус». Оркестр и дирижер играют эту музыку с нескрываемым удовольствием, они раскрашивают ее неожиданными «театральными» находками, словно участвуя в сценическом представлении.

Каждый концерт дирижер Нигаматуллин и его оркестр стараются превратить в событие. На ближайшее будущее у музыкантов большие планы. Симфоническому оркестру Белгородской государственной филармонии предстоят выступления в абонементе Московской государственной академической филармонии (на сцене Концертного зала им. П.И. Чайковского), концерт в Академической капелле Санкт-Петербурга, участие в федеральных проектах, гастрольный тур по городам воинской славы. Но главное – его ждут встречи с белгородскими слушателями, для которых этот коллектив сумел стать настоятельной культурной необходимостью.