На исторической сцене Академической капеллы прозвучали сочинения Иоганнеса Брамса и Джона Раттера, Ола Гейсло, Габриэля Форе и Марио Бустилло, а также обработки русских и латиноамериканских народных песен. Прекрасное сочетание тембров, безупречное чувство стиля и тончайшие нюансы были продемонстрированы как в исполнении Missa brevis Марио Бустилло, написанной для богослужений в одном из монастырей Испании, так и в звучании русской духовной музыки, шедевров немецкого романтизма и зажигательных ритмах кубинских песен. Художественный руководитель хора кубинец Марио Бустилло объехал со своим коллективом всю Европу. Сегодня Брянский академический хор является лауреатом тринадцати международных конкурсов и обладателем тридцати двух премий.

– Марио, вы потомственный музыкант?

– Что вы, музыкантом я стал помимо родительской воли. В обеспеченных семьях эта профессия всегда считалась неперспективной и неприбыльной. Поступив в Гаванский университет на фармацевтику, я через год сбежал оттуда и занялся музыкой. Родители простили меня, лишь услышав, как я дирижирую Реквиемом Моцарта!

– Во времена оные очень много молодежи из стран соцлагеря училось в Москве и Ленинграде.

– Я окончил Московскую консерваторию, впитав русскую музыкальную традицию, что и отразилось на моей дальнейшей карьере.

– Почему хор, а не симфоническое дирижирование?

– Я очень скромный человек, а дирижер-симфонист должен иметь большие амбиции.

– У вас их разве нет?

– В оркестре около ста музыкантов, а мне больше нравится «ручная работа». Голос мне ближе, чем  инструмент…

– Как вы попали в Брянск?

– После консерватории я четыре года работал у себя на родине. Создал свой коллектив, который быстро и успешно развивался. В 1989 году получил престижную композиторскую премию за свою оперу «Розовые туфельки». Тогда же Министерство высшего образования Кубы предложило мне ассистентуру-стажировку в Московской консерватории.

Я вернулся туда в 90-м году. Однажды меня попросили перевести лекцию одного испанца, который должен был выступить в университете Брянска. Тогда я и получил предложение – сделать небольшой вокальный коллектив на базе студентов и педагогов музыкального училища. Одновременно начал преподавать там хоровое дирижирование. Через полтора года мы стали Брянским академическим хором. Сейчас это коллектив из 45 человек.

– Какое событие стало стартовым в жизни хора?

– Концерт в Рахманиновском зале Московской консерватории. Причем в Москве мы выступили раньше, чем в Брянске, представляете?! Кстати, 15 сентября 1993 года, в день нашей генеральной репетиции, в Москве выступал Майкл Джексон, и все хористы пытались удрать на его концерт! Я никого не отпустил, и хор после этого памятного выступления стал стремительно набирать обороты. В 1996 году – первая премия на конкурсе «Поющая Россия» и предложение работать в Москве. Но я остался в Брянске, так как безумно устал от московских темпов еще в период ученичества. Покой небольшого города с его неспешным течением жизни – именно то, что необходимо мне для творческого процесса.

– Кроме Брянского хора есть еще «родные» коллективы, с которыми постоянно работаете?

– Есть два хора в Испании. Это забавная история. Я получил первую премию как дирижер на международном хоровом конкурсе «Хабанера и полифония» в Торревьехе в 1999 году. Когда мэр города услышал нас, то был просто сражен наповал тем, сколь безупречно славяне поют на испанском языке. Он сказал: «Хочу такой же хор в нашем городе!» И я согласился. Но, из испанцев такой коллектив, как в Брянске сделать невозможно!

– Почему?!

– Русские более трудолюбивые и целеустремленные, плюс – климат. Разве будете вы в Испании сидеть в дивную погоду в четырех стенах и скрупулезно разучивать партитуры? А вот в Брянске в плохую погоду – самое то! Я не могу сказать, что одна нация талантливее другой. Просто менталитет разный. В Брянске хористы никогда не болтают во время репетиций, а испанцы просто не в состоянии молчать. Сплошная спонтанность.

– Что в репертуаре вашего русского хора?

– Абсолютно все! От полифонических партитур ХV века до современных хоровых опусов, включая обработки народных песен разных стран мира. На конкурсе в германском городе Польхайме в 1999 году мы исполнили одно из самых сложных сочинений – хоровой концерт Шнитке. В партитуре есть моменты, когда хор разделяется на 24 самостоятельных голоса! Можете себе такое представить? Когда в 2007 году мы участвовали в Международном хоровом конкурсе Франца Шуберта в Вене, то пели сочинение «Jézus és a kufárok» Золтана Кодая. Я сказал одному венгру, сидящему в жюри, что этот текст произнести в быстром темпе просто нереально. Он посоветовал: «Пойте медленнее!» Ну а в оригинале-то по метроному – 144! Так и спели, и Гран-при получили!

– Часто гастролируете?

– Да. По всей Европе и исключительно автобусами! Хор возить – дело дорогое. Однажды мы ехали четыре с половиной дня из Брянска до Лиссабона…

– Марио, вы хор 24 часа в сутки мучаете, чтобы добиться такого умопомрачительного качества? Необъятный репертуар, конкурсы-фестивали-гастроли… Хористы дома бывают хоть иногда?

– Российские хористы в отличие от испанских не ропщут. Я, конечно, очень требователен в работе, но «мучаю» свой хор с большой любовью!

– А в Брянске народ как на классику ходит?

– У нас есть зал на 800 мест, и всегда наши концерты проходят с аншлагом. Я, кстати, внедрил практику выступлений 31 декабря, как в больших городах. Мне говорили: «Марио, ты с ума сошел! Будешь один на сцене со своим хорчиком, эти дни – для бани и изготовления салатов!» А я хотел праздника, много людей, так как моя семья осталась на Кубе. И, знаете, народ просто повалил валом! Было забито все, пришлось стулья в проходы ставить. И уже много лет у нас так! Люди возвращаются домой в праздничном настроении, а это – главное.

– В Петербурге часто приходилось бывать? Вообще есть особо любимые города?

– Раньше бывал в Петербурге часто, но к такой красоте просто нельзя привыкнуть! Последний раз (до этого) приезжал в 2000 году с мамой и сестрой. Этот подарок мне сделал мэр Брянска. Невозможно назвать один любимый город, равно как и одного любимого композитора. Постоянно открываешь для себя что-то новое и не перестаешь удивляться.

 – Наверное, просто надо с годами не утрачивать детскую способность удивляться.

– Это правда. Удивляться и… удивлять.