Творческая встреча, объявленная на скромных афишах с единственной фотографией в холле Дома Журналиста, проходила в атмосфере исключительной душевности и комфорта. На сцене в лучах прожектора - рояль с двумя микрофонами: один закреплен на месте пюпитра, второй смотрит в зал – так можно одновременно играть, петь и общаться с публикой. Еще до звуков музыки Анжелика попросила слушателей представить, будто бы они у нее в гостях, и поделилась своими волнениями по поводу приезда в Россию – фактически, страну для нее абсолютно новую, где ей еще только предстоит найти свое место, ведь более 20 лет назад она покидала совсем другое государство, СССР.

Анжелика родилась в Караганде, в музыкальной семье. С двух с половиной лет стала читать ноты и играть на фортепиано, а в четыре с половиной сочинила первые пьесы. Родители решили поддержать музыкальные способности девочки, и вскоре отец отвез сочинения Анжелики в Москву, где показал маститому композитору Андрею Эшпаю. Андрей Яковлевич, внимательно изучив пьесы, заметил: «Молодой человек, вам стоит продолжать заниматься сочинением музыки». На что отец Анжелики резонно ответил, что это пьесы его дочери, а он лишь помог их записать. Анжелике предложили поступать в Центральную музыкальную школу при Московской консерватории, но родители, беспокоившиеся о хрупком здоровье дочки, рассудили, что Москва находится слишком далеко от дома и отправлять ребенка одного опасно. В результате Анжелика попала в Государственную музыкальную школу для одаренных детей имени Успенского в Ташкенте, где на протяжении 11 лет изучала фортепиано и композицию в классах В.Фадеевой, А.Берлина и Б.Зейдмана. О своем обучении в школе Анжелика Акбар вспоминает с теплом и благодарностью:

«Когда мне было 10 лет, я начала заниматься на композиторском отделе с Борисом Зейдманом. Он закончил Ленинградскую консерваторию, потом профессорствовал в Баку, а после этого приехал преподавать в Ташкентскую консерваторию. К тому моменту, как я с ним познакомилась, Борис Зейдман был уже довольно пожилым человеком в возрасте около 80 лет. Но общение с ним было просто потрясающим. А потом мы его потеряли, и я была потрясена, я не хотела никакого другого педагога. В школе по этому поводу был переполох, потому что меня педагоги очень любили, это действительно так, причем именно как композитора, хотя я была еще малявка, и очень переживали от того, что я ни у кого другого не хотела заниматься. В итоге Бориса Зейдмана заменили Александр Берлин и Феликс Янов-Яновский - великолепные мастера, они научили меня очень многому. Какое-то время я была очень заинтересована музыкой Румиля Вильданова. Он тоже жил в Узбекистане, писал как симфоническую музыку, так и музыку к кино. И именно из-за того, что я тоже всегда почитала киномузыку, он был мне крайне интересен. Годы обучения в школе я вспоминаю как исключительно насыщенное время. Не помню, когда я спала, - обучение начиналось очень рано, едва ли не с 6 утра, и продолжалось до позднего вечера, так как после занятий мы ходили в театр, на концерты, и это тоже было частью обучения».

После школы прямой дорогой казалась дорога в Московскую консерваторию. Анжелике не надо было даже сдавать экзамены - в школу приехала комиссия, которая выбрала ее для поступления в класс Альфреда Гарриевича Шнитке. Однако состояние здоровья определило дальнейшую судьбу Анжелики: тяжелейшая бронхиальная астма, которой девочка страдала с пяти лет, осенью и весной обострялась до такой степени, что по нескольку раз за сезон приходилось вызывать скорую. Так Анжелика продолжила образование в Ташкентской консерватории, которую закончила как пианистка и композитор в классах своих «школьных» учителей А.Берлина и Ф.Янов-Яновского. Дипломным сочинением Анжелики на композиторском отделении стала поэма для симфонического оркестра и индийских народных инструментов «Священные знаки», посвященная Рерихам. «В то время я очень глубоко изучала культуру, музыку и философию Индии, и вообще восточная философия мне всегда была очень близка, - рассказывает Анжелика. - А так как судьба и работа Рерихов связана с двумя сферами – Западом и Востоком, я решила соединить это все в музыке, и один экземпляр своего сочинения подарила лично Святославу Рериху». Со Святославом Рерихом Анжелика Акбар совершила экспедиции в восточные страны. В один из приездов экспедиции в Турцию Анжелика приняла решение остаться в этой стране. В Турции она завершила свое музыкальное образование, получив степень магистра по композиции и дирижированию в Анкарской консерватории (защитила докторскую диссертацию по произведениям Скрябина). В Анкаре Анжелика Акбар выступала также в качестве консультанта и педагога при основании новой консерватории.

На данный момент композитор Анжелика Акбар делит свое творчество на два периода: атональный - времен обучения в консерватории и проживания в СССР - и турецкий. «Дело в том, - поясняет она, - что в Турции классической музыкой, к сожалению, очень мало кто интересуется. Если там предстоит концерт, в котором объявлены только композиторы-классики, зал будет заполнен в лучшем случае наполовину. Мой новый период творчества начался совершенно случайно, когда я импровизировала своему маленькому ребенку на фортепиано. Тогда я вдруг поняла, что главная цель музыки – дарить чувство красоты, любви, и для этого музыка должна исходить от сердца».

На творческой встрече в Москве Анжелика Акбар исполнила несколько своих фортепианных пьес. Концерт открылся пьесами «Любовь» и «Восточная фантазия», в которых в тонком переплетении соединяются восточный колорит с западным. Терпкие мелодические обороты вплетаются в классическую, чуть тяготеющую к импровизационности гармоническую основу, иногда дополняясь еще одним «музыкальным инструментом» - голосом. Темы для творчества Анжелика находит во всем: в природе («Дождь в Стамбуле»), в современной жизни социума (трагическая пьеса «Косово»). Человек восприимчивый и впечатлительный, интересующийся к тому же эзотерикой, Анжелика Акбар верит в свои предчувствия. Вспоминая землетрясение в Турции в 1999 году, она признается: «Я чувствовала, что будет что-то ужасное, потому что 90 процентов моих снов сбывается. К моменту землетрясения я отвезла всех своих близких в другой город, и когда оно случилось, среди ночи, я проснулась с ужасным чувством». По возвращению домой Анжелика больше не притрагивалась к клавишам, пока в один момент вся душевная боль за погибших людей не выплеснулась в сочинении, звучащем по-русски как «Отпевание лопнувшей струны». «Мне рассказывали, что перед тем, как начнется землетрясение, под землей что-то будто бы лопается, и этот звук можно услышать», - говорит Анжелика.

Среди сочинений турецкого периода, исполненных Анжеликой в Москве, особенным тоном выделяются так называемые «баловные» сочинения. Часто поводом для написания такого сочинения становится любопытное наблюдение или просто шутливое настроение. Так, пьеса «Часы» изображает бой старинных курантов, а «Завтра» было написана для несостоявшейся рекламы шампуня. Все эти пьесы вошли в 12 альбомов, изданных Анжеликой в Турции. Среди них есть и музыка к документальному фильму «Деревенские институты», и музыка к кинофильму «Не забывай меня».

После окончания официальной части творческой встречи Анжелика Акбар с удовольствием ответила на несколько вопросов.

- Как вам удалось добиться успеха в Турции? Помогла ли этому советская школа музыкального образования или причина в чем-то еще?

- Я думаю, что больше всего помогла советская школа. До того, как я начала заниматься турецкой и в целом восточной музыкой, я дала в Турции много концертов, выпустила три диска. Полагаю, что именно благодаря приобретенной - даже не советской, а русской музыкальной школе люди почувствовали мой особый уровень. Это был пример для многих. А еще я увидела, что турки не очень привычны к европейской классике, у них в массе своей было представление, что это какая-то «холодная» музыка, которую они не поймут. И тогда я начала рассказывать. Потому что когда рассказываешь «всю подноготную» - что чувствовал композитор, когда творил, - люди понимают, что чувства одни для всех. Что музыкальный язык – это тот же алфавит. Я объясняла, что классическая музыка – это, прежде всего, чувство. И они стали более внимательно слушать, восприняли меня и даже полюбили.

- Вы, насколько известно, занимаетесь обработкой классической музыки?

- Да, верно. Я даже записала диск «Бах по-восточному» - с баховской музыкой, обработанной в восточном стиле. Этот диск нашумел в Америке и в Японии. В нем я объединила традиционные турецкие духовые и ударные инструменты с партитурами Баха. Это получилось почти случайно, но всем очень понравилось.

Помимо этого я делаю просто обработки классики. Перерабатываю некоторые оркестровые произведения, которые мне нравятся и которые я хочу сама играть. Один из примеров - переложение для солирующего рояля «Времен года» Вивальди, вошедшее в международный каталог «Sony Classic» (я первая представительница Турции, включенная в этот каталог). А мне просто с детства нравились скрипичные концерты из цикла «Времена года». И в какой-то момент мне уже было мало их слушать - мне захотелось «потрогать» эту музыку собственными руками.

- На чем основывается ваша творческая позиция?

- Я очень сильно верю в силу музыки. Музыка – это то, что намного больше, шире и глубже любых наших представлений о ней. Музыка, я думаю, это вообще неземное явление. Да, мы ее слышим нашими «земными» ушами; исполняя музыку, мы проводим ее через наш телесный мир, но все равно она остается чем-то совершенно другим, глобальным и независящим от нас. Наверное, именно поэтому музыка имеет огромную силу, сродни первозданной вибрации мира. И если мы в музыку вкладываем свое сердце, чистую волю, энергию, то думаю, она может исцелять.

Когда я выхожу на сцену, то каждый раз говорю себе: меня нет, есть только музыка. То есть насколько я себя «отстраню» от музыки - настолько она сама, своей силой, энергией и чистотой, начнет целительно действовать. Сама, без меня.

- Что самое главное для вас как для композитора?

- Искренность. Цель должна быть только одна, и она заключается в том, чтобы дойти до каждого сердца. И музыка, вне зависимости от того, традиционная она или авангардная, тональная или атональная, должна исходить от сердца.