– Наталья Анатольевна,  Гнесинской оперной студии в следующем году сорок лет…

– Приказ министерства культуры о создании студии вышел в 1978 году,  то есть формально до юбилея еще три года. Но первый спектакль мы сыграли в 1976-м, так что действительно приближаемся к 40-летию.

– Вы стояли у истоков. Расскажите, как родилась идея студенческого оперного театра?

– Надо сказать, что еще Елена Фабиановна Гнесина мечтала об учебном театре. Когда был построен концертный зал Гнесинского института (1959), то открывался он не симфоническим концертом, а постановкой оперы «Дон Жуан». В свое время оперную студию пыталась организовать заведующая кафедрой оперной подготовки Наталья Дмитриевна Шпиллер. На этой должности ее в 1975 году сменил Юрий Аркадьевич Сперанский. При  поддержке ректора Сергея Михайловича Колобкова он основал студию, которая вскоре обрела статус театра-студии оперы Гнесинского института.

Конечно, потребность в учебном театре здесь существовала всегда. Ведь для вокалистов это производственная практика и это бесценный опыт. Выходя на сцену, певцы совсем иначе начинают воспринимать свою профессию. Многие из наших ребят работают в музыкальных театрах, и это не только певцы. Будучи студентом Московской консерватории, Александр Ведерников дирижировал наши спектакли, что являлось для него хорошей практикой. У нас начинал свою карьеру Александр Титель, ставил дипломный спектакль – оперу «Не только любовь» Щедрина.

– То есть в репертуаре была и современная музыка?

 – В первую очередь мы ориентировались на учебную программу. Была обязательна русская классика: «Евгений Онегин», «Пиковая дама», «Алеко»,  итальянский репертуар – Пуччини, Доницетти, Масканьи. Но также всегда была представлена музыка современников. У нас шли оперы Щедрина, Орфа, Власова, Молчанова, Агафонникова, Пейко. В лучшие годы за сезон показывали порядка 30 названий,  два раза в неделю. Помню всего один случай отмены запланированного спектакля: когда умер Брежнев, мы не играли «Травиату».

Это был театр с полноценной афишей, со своей постановочной частью, реквизиторами, гримерами и профессиональными солистами, которые всегда могли выйти на сцену, если студенты по каким-то причинам не участвовали в представлении.

– И все это делалось исключительно для того, чтобы молодежь могла пройти производственную практику?

– В первую очередь, конечно, театр работал и работает для студентов. Но наш художественный руководитель был просветителем. И в этом смысле он являлся продолжателем дела сестер Гнесиных. Юрий Аркадьевич всегда старался вовлечь в работу студии максимальное число людей, особое внимание уделяя детской и юношеской аудитории.

Было подготовлено множество детских программ и литературно-музыкальных композиций, которые мы показывали как в специальных циклах в самой студии, так и в выездных концертах и спектаклях для школьников и учащихся педагогических училищ. В 80-е годы Юрий Аркадьевич создал детскую оперную студию, юные артисты которой участвовали в наших постановках. Это было замечательное нововведение, потому что приобщение детей к классической музыке с самого раннего возраста совершенно необходимо. К тому же через детей понимание оперы распространялось и на их родителей.

Рядом с институтом, на Поварской улице, много посольств и различных учреждений. В какой-то момент к нам стали приходить иностранные дипломаты и служащие с детьми, которых мы постепенно подключили к нашей работе. Вместе с русскими ребятишками на сцену выходили их ровесники из Австралии, Нидерландов, Англии, Норвегии. С детьми мы работали на протяжении многих лет, только в последние годы, к сожалению, эта практика прекратилась.

– Активная деятельность театра-­студии проходила только в стенах Гнесинки?

– Оперные спектакли и композиции мы показывали на разных площадках – в институтах Москвы, в школах дипломатического корпуса. С 1989 года начали совместную работу с Останкинским музеем. В крепостном театре Шереметьевых стали играть названия, когда-то входившие в репертуар этого театра: комическую оперу Гретри «Говорящий портрет», сентиментальную комедию Далейрака «Нина, или Безумная от любви», комическую оперу «Несчастье от кареты» Пашкевича.

– А театр-­студия гастролировал?

– Конечно. Много ездили по Подмосковью, особенно часто выступали в доме-музее П.И. Чайковского в Клину. Бывали во многих российских городах – Ульяновске, Тамбове, дважды принимали участие в оперном фестивале в Норильске. Большим событием для театра-студии были и зарубежные гастроли. В 1991 году Цюрихский молодежный театральный клуб, являющийся своего рода просветительским обществом, пригласил нас на гастроли в Швейцарию. В первую заграничную поездку мы повезли рахманиновского «Алеко», а также концерт из произведений русских композиторов. Наши выступления прошли с огромным успехом. Во второй раз мы поехали в Швейцарию в 1999-м, и на сей раз показывали там «Свадьбу Фигаро». После этого нас еще дважды приглашали – в 2000-м и 2005 году мы гастролировали по разным городам с «Травиатой».

– Юрий Сперанский был не только основателем студии, он был ее сердцем, главной движущей силой. Что стало с детищем после его ухода?

– Юрий Аркадьевич до последних дней всем руководил. Одним из его последних замыслов стало восстановление постановки «Алеко». В память о нем мы будем воссоздавать этот спектакль, это очередная премьера этого года. Также в наших планах восстановить еще один поставленный им спектакль – «Дон Паскуале». Таким образом, четыре его работы будут сохраняться в нашем репертуаре.

– Каковы же перспективы, поддерживает ли вас руководство вуза?

– Сейчас спектакли играем раз в две недели и только четыре названия. Работу оперной студии полностью поддерживает глава Гнесинской академии Г.В. Маяровская и проректор по учебной работе А.С.  Базиков. Два года назад в академии была открыта кафедра оперно-симфонического дирижирования, которую возглавил Владимир Зива. И с ним у нас полное взаимопонимание: его студенты активно включились в работу. Премьера «Пиковой дамы» состоялась в апреле 2014 года, еще при жизни Юрия Аркадьевича, спектаклем его памяти также продирижировал студент этой кафедры.

На днях театру-студии присвоено имя Ю.А. Сперанского. Придут новые люди, и будут новые постановки.