Длинную череду сочинений, приходящую на ум при мысли о Шнитке, трудно сопоставить со столь небольшим «знаменателем» юбилея: со дня рождения автора прошло всего восемьдесят лет, а многие его произведения уже представляются исключительно классикой, вошедшей в самые основы истории музыки. Среди этих сочинений представлены разные жанры: симфонии, причем каждая совершенно особая, у каждой свое лицо – величественно-ошарашивающая Первая, камерно-ритуальная Четвертая, потусторонне-мистическая Восьмая (и это только начало размышления о симфонической музыке композитора). Вероятно, многим вспомнятся инструментальные концерты, как «классической» линии – скрипичные, виолончельные, а перед ними, наверное – знаменитый Альтовый концерт, так и «барочные» concerti grossi. Есть еще Реквием, «Фауст-кантата», ряд удивительных камерных сочинений, в конце концов, оперы заслуживают пристальнейшего внимания…

С популярностью творческого наследия А. Шнитке дела обстоят, как представляется, двояко: музыка, вроде бы, всем знакома и почти всеми любима, к ней часто обращаются профессионалы, а иные сочинения, причем в весьма значительном даже по меркам «несовременной» музыки количестве, в чести и у любителей классического прекрасного. С другой стороны, палитра созданного композитором столь огромна и притом столь многогранна, что подчас убеждаешься в невозможности хоть как-то осознать творчество Шнитке в целом, не изучив скрупулезным образом каждое его произведение.

Юбилейная дата дала прекрасный повод снова обратиться, на первый взгляд, к столь близкой для каждого музыке, переслушать любимые записи, возможно – пополнить их список свежими открытиями, а возможно, и кардинально поменять его содержание, пересмотреть некоторые фильмы с музыкой Шнитке (и обнаружить, что порой концентрация творческих идей в этой прикладной музыке едва ли не выше, чем в музыке чистой). Радостно, что вместе с любителями музыки к творчеству Альфреда Гарриевича обратились и артисты – ведь в неюбилейные годы музыка Шнитке, увы, звучит весьма и весьма редко, не говоря уж о том, как она бывает исполнена. Так, в Москве прошел целый фестиваль, шесть концертов которого расположились непосредственно рядом с датой рождения мэтра полистилистики – в ноябре и декабре.

Немалую часть программы фестиваля составили общепризнанные хиты: на концертах в Большом зале консерватории прозвучали Альтовый (солист Андрей Усов) и Хоровой (в исполнении хора Государственной академической симфонической капеллы России п/у Валерия Полянского) концерты, в более камерной обстановке Рахманиновского зала, как и положено этому жанру, прозвучал Первый сoncerto grosso. Это произведение, написанное почти сорок лет назад (1977), явилось едва ли не самым ярким примером ранней полистилистики Шнитке. Огромная популярность, завоеванная им почти сразу после премьеры, к нашему времени ничуть не угасла: это одно из немногих регулярно исполняемых сочинений Шнитке, к тому же оно прочно заняло – весьма справедливо! – свое место и в образовательных программах, олицетворяя для студентов концентрацию стиля и музыкального языка композитора. Примечательно, что с наступлением нового тысячелетия и особенно сейчас к пониманию и восприятию этого произведения добавился совершенно новый культурологический контекст. В 1977 году, обращаясь к музыкальным формулам и знакам барочного концерта, Шнитке в каком-то смысле открывал для истории музыки новое ощущение этого стилистического пласта. Спустя небольшое время было уже совершенно ясно, насколько важным оказалось это открытие, – открытие целой эстетической ветви, которая продолжила свой рост как в творчестве самого Шнитке, так и далеко за его пределами. В это же время – во второй половине 1970-х – сначала западноевропейские, а позже и отечественные исполнители активно совершали собственное открытие барочной музыки – ее естественности, органичности и имманентных законов существования во времена создания, – открытие, которое в конце концов привело к огромному исполнительскому направлению нашего времени, так называемому HIP, или аутентизму. Так, как исполнители-аутентисты приблизили старинную музыку к пониманию современного музыканта, относясь к барочным партитурам не как к загадочным книгам на мертвом языке, а как к музыке, которую можно изучать и чувствовать такой же близкой и ясной, как, например, и общедоступные романтические сочинения, – точно так же Шнитке представил ее со своей, композиторской стороны. Безусловно, и до него многие художники обращались к формам и жанрам столь волнующих своей полуархаичной красотой старых мастеров, но едва ли кто-либо задавался целью наполнить эти формы органически соответствующим им – при всей обновленности и авторской индивидуальности – содержанием.

К сожалению или к счастью, пути этих первооткрывателей барокко не пересеклись в годы создания знаменитых сoncerti grossi Шнитке. Существует масса прекрасных записей этих сочинений, но все исполнения выдержаны в строго академическом ключе, что объяснимо, так как еще совсем недавно современная музыка аутентистов не интересовала, академические же музыканты к идеям исполнителей-историков были настроены не очень благосклонно. Тем не менее сейчас, когда происходит взаимопроникновение интересов и, соответственно, репертуара, музыка концертов Шнитке звучит удивительно свежо, по-новому, обретая не только дополнительные «детали», но и иной облик целого. Развитие исполнительства идет столь стремительно, что, кажется, уже совсем скоро можно будет говорить о новом открытии Шнитке, когда свежий интерпретаторский взгляд обретут не только сoncerti, но и другие сочинения композитора, невероятная тонкость и глубина которых представляет огромные возможности.

Одним из значительных событий фестиваля стал концерт-презентация нового коллектива, созданного на базе МГИМ им. А.Г. Шнитке – Камерного оркестра Альфреда Шнитке. Для своего первого выступления музыканты подготовили крупную разноплановую программу, центральное место в которой было отведено малопопулярному (что незаслуженно) современнику Альтового и Хорового концертов – Третьему сoncerto grosso, знаменитой оркестровой миниатюре «Полифоническое танго» и части из Хорового концерта в оркестровке для струнного оркестра, выполненной художественным руководителем Игорем Громовым. В концерте также прозвучали «Просветленная ночь» А. Шенберга и Первый фортепианный концерт Д. Шостаковича. (Последнее, представлявшее нечто вроде стилистической преамбулы к сочинениям Шнитке, было исполнено с большой искренностью и неугасающим задором.)

Поистине выдающимся событием стал концерт-закрытие фестиваля. В БЗК в исполнении ГАСК п/у В. Полянского прозвучала Четвертая симфония Шнитке. Последний раз в Москве не так давно – в позапрошлом сезоне ее исполнил ансамбль «Студия новой музыки». Это было невероятно трогательное камерное исполнение в Рахманиновском зале, с хором на балконе. Нынешнее – большим симфоническим размахом, что не чуждо музыке симфонии, хотя и не очевидно необходимо, – представило совершенно иную Четвертую симфонию, и то и дело ассоциировалось с трактовками бетховенских симфоний дирижерами старой школы. Органично выстроенное исполнение произвело впечатление как собственно концепцией, так и прекрасным оркестровым звучанием…

Все вместе и каждый в отдельности концерты фестиваля стали «информационным зарядом» для пропаганды сочинений классика XX века, автора многих теоретических и практических музыкальных открытий и идей, предопределивших творческие мысли разноликих композиторских школ и направлений. Система творчества Шнитке подошла к поре пересмотра признанных ощущений и взглядов и создания качественно новых смыслов, контекстов и метафор. Представлявшаяся совсем недавно как достовернейший и исчерпывающий портрет той эпохи музыка Шнитке сегодня предстает еще более глубоким предсказанием современной художественной действительности.