Главному персонажу оперы «Оуэн Уингрейв» (1971) в условиях жесткой коллизии удается проявить твердость характера и отстоять свои убеждения ценой жизни. Не спасовал он и в постановке Детского музыкального театра: непривычно сложный экзамен все участники премьеры сдали на «отлично».

Предпоследняя опера ярого пацифиста Бриттена – тайна за семью печатями лишь для нас: ситуация с ее постановками за рубежом в последние годы намного лучше. Спектакль в Москве зиждется на редуцированной оркестровой редакции Дэвида Мэтьюза, так что оперу мы постигаем как камерную не только по психологическому наполнению сюжета, но и по составу оркестра. Однако по накалу драматизма она вовсе не камерная, а ее напористый и суровый мелодекламационный стиль требует от певцов колоссальной музыкально-драматической отдачи!

Автор либретто «Оуэна Уингрейва» – арт-критик Мифанви Пайпер, сотрудничество которой с Бриттеном началось с «Поворота винта» (1954), а завершилось оперой «Смерть в Венеции» (1973). В основе сюжета – одноименный рассказ Генри Джеймса (1892), взятый композитором на заметку как потенциально интересный еще при работе с М. Пайпер над «Поворотом винта» все того же Г. Джеймса (1898).

Заказ на «Оуэна Уингрейва» от телеканала BBC поступил в 1966 году, в 1968-м началась работа либреттистки, к августу 1970-го сочинение было полностью завершено, и в ноябре того же года телеверсия оперы под управлением композитора была записана в поместье Snape Maltings (сегодня оно известно по музыкальному фестивалю в Олдборо, основанному Бриттеном в 1948-м). Мировая телепремьера состоялась 16 мая 1971 года.

Жизнь своего опуса композитор изначально мыслил не только на телевидении, но и на сцене, однако после первой постановки – Ковент-Гарден, 10 мая 1973 года – для оперы наступил период затишья. В 1974-м в Опере Санта-Фе прошла американская премьера, в 1997-м «Уингрейва» увидели на Глайндборнском фестивале. В XXI веке – снова Лондон и снова Ковент-Гарден: экспериментальная сцена Linbury Studio Theatre (2007) и редуцированная оркестровая редакция Д. Мэтьюза, которая в 2009 году была представлена также в Чикаго и Вене. После этого в мире появилась еще не одна постановка этой оперы, но для нас важно то, что в России, в конце сезона 2017/2018, ее герои впервые запели в той же музыкальной редакции по-русски (перевод Валентины Ефановой).

«Оуэн Уингрейв» – одна из тех опер, в которых непосредственное понимание вербального смысла необычайно важно. Сложный музыкальный язык семейно-психологической драмы, нагруженной «привиденческой мистикой» (вместе с авторской серийной техникой – явная аллюзия на «Поворот винта»), требует глубокой комплексной работы.

Музыкальный руководитель и дирижер – Алевтина Иоффе, но пронзительно-властным, «говорящим» звучанием оркестра убеждает и второй дирижер Иван Виноградов. При внятной дикции певцов, добротности их вокально-драматической выучки спектакль на пределе пульсации стального нерва движет вперед пацифистски-военная (перевешивающая войной) четверка героев: Иван Дерендяев (Оуэн), Максим Дорофеев (Лечмир, его друг), Игорь Витковский (Мистер Койл, педагог академии), Валерий Барский (Сэр Филипп). Рельефно-яркий вклад в противостояние с Оуэном-пацифистом, в его чудовищную травлю вносит и весьма мощный женский «квартет»: Мария Козлова (Кейт), Ольга Белова (Миссис Койл), Мария Смирнова (Миссис Джулиан), Алиса Райская (Мисс Уингрейв, тетя Оуэна).

Выход в финале из-за ширмы-экрана безмолвных призраков (предков рода Уингрейв – мальчика и его отца, убившего своего сына за отказ биться со сверстником) ужасающе зрелищен. По ту сторону зловещего суперзанавеса заступает Оуэн (война отняла у него отца и приблизила смерть матери), дабы отмести обвинение в трусости со стороны Кейт. Право на выбор им «отвоевано», но вернуться «на эту» сторону не суждено уже никогда.

Спектакль играют в одеждах, лишь стилизованных под конец XIX века. Малый зал театра режиссер Виктория Агаркова и художники Ирина Дерябина (сценография и костюмы), Юлия Айнетдинова (свет) и Мария Степанова (видео) выстраивают как воздействующую на подсознание «реалистичную абстракцию». Экран-суперзанавес – символ Парамора, родового поместья Уингрейвов, и одновременно – грань реального и ирреального. Конструкции реального мира – набор детских кубиков с функциональными надписями, из которых все локализации сюжета складываются по ходу спектакля как многозначный объемный пазл.

Фото Андрея Турусова