Международный фестиваль Мстислава Ростроповича в этом году проходил в четвертый раз и впервые вышел за пределы Москвы, где открывался, как всегда, 27 марта - в день рождения маэстро.

Фестиваль родился в 2010 году как инициатива Фонда культурных и гуманитарных программ М.Л. Ростроповича. После ухода маэстро фонд возглавляет его старшая дочь Ольга, и все откровения и даже потрясения, которые переживает публика Международного фестиваля Мстислава Ростроповича, - почти целиком личная заслуга Ольги Ростропович. «Неделя Ростроповича в Москве» - так изначально назывался фестиваль - всегда собирала музыкантов исключительных, а по уровню участвующих оркестров выигрышно «соперничала» с московским Фестивалем симфонических оркестров мира.

Вот и четвертая «Неделя Ростроповича в Москве» предстала настоящим парадом зарубежных оркестров, причем два коллектива – оркестр Болонской оперы и Датский национальный симфонический оркестр – приехали в нашу страну впервые. Априори у фестиваля намечались два явных фаворита – Симфонический оркестр Баварского радио из Мюнхена во главе с Марисом Янсонсом и Королевский филармонический оркестр из Лондона во главе с Шарлем Дютуа. Но мощный залп подлинного музыкального мастерства во время исполнения Реквиема Верди на открытии фестиваля в Большом зале консерватории заставил фаворитов слегка «расступиться». Оркестр и хор Болонской оперы под управлением Микеле Мариотти, молодого и весьма перспективного главного дирижера театра, своей захватывающей и по-настоящему живой интерпретацией просто затмили то дежурно-рутинное исполнение сего опуса, которое в Москве довелось услышать на последних гастролях театра «Ла Скала» (тогда за пультом стоял маэстро Баренбойм). Некоторое «проседание» впечатлений было связано с приглашенными певцами-солистами. Так, сопрано Татьяна Сержан, весьма востребованная сейчас на Западе, буквально на лету заменила заболевшую знаменитую итальянку Барбару Фриттоли, выступив вполне достойно, но не более того. Подобная ситуация наблюдалась и с итальянскими певцами – меццо-сопрано Вероникой Симеони и басом Риккардо Дзанеллато, которые де-факто предстали, скорее, скрытыми сопрано и баритоном. Увереннее и профессиональнее всех «вокальную марку» держал лишь тенор из Венесуэлы Акилес Мачадо.

Вернусь, однако, к фаворитам. В количественном отношении фестивальный вклад Симфонического оркестра Баварского радио оказался самым весомым. Две разные программы в Москве (Большой зал консерватории) и одна комбинированная в Санкт-Петербурге (Большой зал филармонии). Отменное звучание наиболее потрясло в хрестоматийной Пятой симфонии Бетховена и в сюитах из балетов Прокофьева («Ромео и Джульетта») и Стравинского («Жар-птица»). Шестая симфония Шостаковича предстала лишь «аккуратно красивой» и даже какой-то отлакированной, а немецкий педантизм явно не подружился с романтикой «Фантастической» Берлиоза, - тем не менее познакомиться с этими тщательно выверенными прочтениями оказалось весьма интересно.

На сцене Колонного зала Дома союзов Лондонский королевский филармонический оркестр слегка «усыпил» исполнением цикла «Моя матушка-гусыня» Равеля. Но зато и «Фонтаны Рима» Респиги, и «Море» Дебюсси, и, в особенности, Пятый фортепианный концерт Сен-Санса, в котором блестяще солировал пианист-виртуоз из Великобритании Стивен Хаф, предстали экспрессивно красочными симфоническими картинами.

На этой же сцене Датский национальный симфонический оркестр под управлением Рафаэля Фрюбека де Бургоса очаровал зажигательной музыкой Мануэля де Фальи (балет «Любовь-волшебница») и Хоакина Родриго (концерт «Аранхуэс» для гитары с оркестром). В последнем опусе этому очарованию немало способствовал знаменитый испанский гитарист Пепе Ромеро. Репертуарный контраст с исполненной затем Первой симфонией Брамса оказался настолько велик, что по-настоящему музыканты настроились на «последнего венского классика» практически лишь с третьей части симфонии, сумев все же оставить о себе на редкость положительное финальное впечатление!