Итальянский режиссер Марио Корради поставил спектакль величественный и традиционный. В нем есть все, что обыденное сознание готово воспринять в подобной опере (сценография Аветиса Барсегяна): гигантские фигуры фараонов-истуканов, циклопические плиты храмов с выразительными барельефами (изображающими пантеон египетских божеств), богатые костюмы героев, роскошь торжественных шествий (демонстрируются несколько египетских полков в разных облачениях плюс эфиопские пленники), золотые троны и символы царской власти, ладья, на которой Амнерис прибывает к храму Изиды. Это и многое другое – привычное, узнаваемое, то, что «должно быть» в «египетской» опере Верди. Пиршество для глаз, при этом – без аляповатости и щегольства, ибо всего в меру.

В условиях иллюстративного классического спектакля, строго следующего либретто Антонио Гисланцони, режиссура проста, даже лапидарна, главным образом – функциональна: ее задача – развести толпы в сцене триумфа, грамотно поставить солистов в ансамблях (чтобы при сохранении фронтального расположения, максимально удобного для пения, не было ощущения костюмированного концерта) и оживить взаимодействие героев в ключевых драматических сценах. Все эти задачи решены добротно, и общее впечатление от спектакля – покоряющий достоверностью реализм, который без всяких подтекстов рассказывает историю Верди – Гисланцони – Мариета. Впрочем, один оригинальный ход в спектакле все же есть. В нем принимает участие… сам Джузеппе Верди. На нежных звуках вступления седой господин в черном сюртуке и цилиндре появляется у закрытого занавеса, задумчиво ходит по авансцене, о чем-то размышляет и наконец раздвигает занавес. В финале Верди приходит констатировать смерть верных любовников в склепе, с грустью взглянуть на убитую горем египетскую царевну ну и, конечно, закрыть занавес (арка замкнута).

Наиболее отрадные впечатления от спектакля – музыкальные: оркестр достойно представил сложную партитуру. Чувственное звучание, пусть местами и не идеально слаженное, сочность, яркость оркестровых красок. Дирижер Арутюн Арзуманян – внимательный к нюансам, выразительным подголоскам, тембровым переключениям – демонстрирует очень трепетное прочтение музыкального текста.

Работу хора (хормейстер Радик Меликян) можно оценить как развивающуюся по нарастающей. Первые хоровые фрагменты («Война!» и «К берегам священным Нила…») в исполнении мужской группы особо не впечатлили, показались несколько «жидковатыми», но сцена триумфа и пение жрецов в сцене судилища полностью доказали ошибочность первого впечатления – мощь, богатство голосов и хоровая стройность были на высоте. Женская же группа убедила сразу, уже в сцене в покоях Амнерис.

Среди солистов картина обратная – в пользу мужских голосов с самого начала спектакля. Ярко и мощно пение Саргиса Агамаляна (Радамес): ему не слишком удался финал в Celeste Aida (си-бемоль – своего рода маркер всей партии), но в целом партия была проведена уверенно, даже захватывающе, в полном соответствии с традициями героического тенорового пения. Превосходно прозвучали оба баса (Гайк Тигранян – Рамфис и Зограб Зограбян – Царь Египта), в особенности сочным, глубоким, тембристым звуком порадовал исполнитель партии Жреца. И совершенно ошеломил экспрессивным и академичным одновременно пением, голосом превосходного качества и красивейшего тембра Давит Бабаянц: созданный им образ Амонасро – один из самых запоминающихся в спектакле.

Лилит Согомонян в заглавной партии явила отличную вокальную школу, превосходную технику, но голос звучал несколько устало, словно данная «Аида» – завершающая в серии из полдюжины представлений. Впрочем, это не отменяет достойной ансамблевой культуры сопрано, ее владения тонкой нюансировкой. Нарине Ананикян подарила своей Амнерис голос красивый и пластичный, однако не всегда достаточно звучный – иногда он терялся за оркестром и утопал в ансамблях. По-настоящему развернуться артистке удалось только в убедительно проведенной сцене судилища. В небольшой партии Жрицы удачно выступила Диана Арутюнян, чей голос властно летел в зал, придавая сцене посвящения оттенок фатальности.

На фото Радамес – С. Агамалян, Аида – Л. Согомонян

Фото предоставлено Армянским театром оперы и балета им. А. Спендиарова