У Земперопер с Вагнером особые отношения. Именно в этом здании под управлением автора прошли мировые премьеры его «Риенци», «Летучего Голландца» и «Тангейзера», придавшие молодому тогда композитору высокий статус и обеспечившие ему должность первого капельмейстера. В Дрездене к Вагнеру относились благожелательно, и кто знает, как могла бы сложиться его судьба, не ввяжись он со всей горячностью своей натуры в события Саксонской революции. Восстание подавили, Вагнеру удалось бежать, но обратный путь в Дрезден ему был заказан.

Постановку Вилли Деккера вагнеровской тетралогии в Земперопер можно назвать первым в Саксонии «постсоциалистическим» «Кольцом». Ставший позднее известным всему миру по своей зальцбургской «Травиате» с Анной Нетребко, Деккер решительно ушел от пышных декораций, рогатых шлемов и напыщенного пафоса в сторону минимализма и иронии, связанной не столько с насмешкой, сколько с философской позицией практикующего буддиста. В 2003-м его «Кольцо», показанное кроме Дрездена в Мадриде, смотрелось очень стильно и современно да и сегодня не выглядит устаревшим.

«Зигфрид» – третья по счету и, пожалуй, наиболее сложная для постановки опера тетралогии. Внешне в ней мало событий, способных захватить внимание слушателей. Непритязательный сюжет: воспитанный в глухомани отважный юноша выковывает себе меч, побеждает злого дракона-великана и находит на окруженной огненными языками скале свою любовь, неприступную валькирию Брунгильду, заботливо погруженную в сон папашей Вотаном в конце предыдущей оперы.

Идея, за которую Деккер ухватывается, – история взросления героя. В самом начале оперы на сцену в белом костюме и с большим плюшевым медведем в руках выбегает персонаж, чей рост и зычный голос явно находятся в противоречии с инфантильными ужимками. Карлик Миме – в потертом плаще, плешью и большими очками напоминающий скрягу-бухгалтера, – старательно выводит перед своим воспитанником мелом на школьной доске Liebe – Mime. Собранная из огромных раздвижных панелей декорация напоминает огромную воронку, уходящую вглубь сцены; в финале оперы, гигантском любовном дуэте, все стены разойдутся, и останется только голубое небо с облаками. Дракон Фафнер первоначально появляется в виде огромной фигуры, сконструированной из покрытых светящейся краской щитов, с нарисованными на них лапами и пастью. После нанесения смертельного удара щиты распадаются и обнажают одетого в серый плащ человека, предостерегающего Зигфрида о связанном с кольцом проклятии.

С большим символическим подтекстом Деккер переосмыслил роль птички, превращенной в аниму главного героя, которая подсказывает ему правду и помогает двигаться по дороге судьбы. Вокальная партия звучит за сценой – перед зрителями предстает маленький мальчик, одетый в белое, в точности как Зигфрид, и то жестами, а то и взяв за руку, указывает ему, что необходимо делать. В заключительной картине, приведя Зигфрида к заветной скале с Брунгильдой, мальчик прощается с ним и целомудренно удаляется, дав героям предаться вспыхнувшей страсти.

Однако все это продуманное театральное действо не возымело бы эффекта без мощнейшей музыкальной поддержки, за которую отвечал Тилеманн, по-настоящему влюбленный в Вагнера и имеющий серьезный опыт проведения тетралогии в Байройте и в Вене. Не по-вагнеровски легкий, воздушный и одновременно необычайно упругий оркестр возносил в заоблачные выси, не отпуская напряжения ни на минуту. Тилеманну удалось найти удивительно тонкий баланс, при котором в партитуре – и в самом грозном тутти, и в еле слышном пианиссимо – прослушивались все тембры и красочные миксты. Это был Вагнер, устремленный ввысь, словно гигантский мяч, оттолкнувшийся от земли и улетевший в космос. Во второй сцене из второго действия, где Зигфрид перед поединком с драконом прислушивается к шелесту леса и голосам птиц, казалось, что в зрительный зал действительно хлынул поток живой прохлады.

Уровню оркестра полностью соответствовали и приглашенные певцы. Австрийский вокалист Андреас Шагер, один из самых известных сегодня вагнеровских теноров, «засветившийся» в ролях Тристана и Парсифаля в самых знаменитых оперных домах, впервые выступал на сцене Земперопер. Его ясный, звучный, крепкий голос легко парил над оркестром, обретая то необходимую сталь, то растекаясь полноценной кантиленой. Под стать ему была и Брунгильда, сопрано Петра Ланг, также прославившаяся в вагнеровском репертуаре (Кундри, Зиглинда, а в «Тристане и Изольде» Брангена и даже главная героиня). Герхард Зигель в роли карлика-нибелунга Миме блистательно сыграл трагикомического персонажа, вызывавшего к себе больше жалости, чем отвращения. Трагический надлом превосходно продемонстрировали швейцарец украинского происхождения Виталий Комаров и немец Георг Цеппенфельд, певшие, соответственно, за скрывающегося под маской странника Вотана и поверженного дракона Фафнера.

Бушевавший 18 января перед началом спектакля в Дрездене ветер тоже, казалось, сыграл свою роль – словно это он, ворвавшись в оркестровую яму, превратился в энергию музыки, уносящей артистов и публику в пространство мифа, актуального во все времена.

На снимке: Г. Зигель – Миме, А. Шагер – Зигфрид

Фото Klaus Gigga