Это вторая малоизвестная в России исполнительница из Франции, которую организаторы абонемента позиционируют как мировую оперную знаменитость: в прошлом сезоне в этой роли попробовалась Карин Дейе, чей своеобразный вокал оставил противоречивые впечатления (см. «Играем с начала», 2015, № 5). От пения Пьо также ощущения неоднозначные: кажется, исполнительница несколько перепутала специализацию, смело бросившись на штурм оперных вершин (пусть и барочных) и гигантских залов, в то время как ей больше бы подошел камерный репертуар, исполняемый в интимных пространствах небольших салонов.

На концерте вдруг вспомнился забавный анекдот от Монсеррат Кабалье. Когда у великой испанки как-то случились проблемы стоматологического характера накануне ответственного концерта, она, со свойственным ей юмором, откомментировала ситуацию следующим образом: «Можно петь, не имея вокальной школы, можно даже петь, не обладая голосом, но петь без зубов во рту – нельзя никак». Искусство Пьо – яркий пример того, как можно петь и даже сделать неплохую карьеру, не имея вообще никакого голоса. Блеклый и тембрально ординарный, неинтересный голос певицы весьма мал, но Пьо сумела обработать свой скромный инструмент до уровня совершенства, позволяющего ей с блеском выпевать трели и стаккато, носиться в головокружительных темпах по арпеджио и гаммам, плести кружево изысканных фраз на долгом дыхании. Что-что, а уж вокальной школой певица владеет изрядно. Технический блеск в известной степени заменяет француженке достоинства собственно голоса – поражать децибелами, заманивать красотой саунда не в ее власти, пленять, притягивать роскошью природных данных, как часто делают прочие сирены мирового вокала, она не в состоянии, поэтому умная певица делает ставку совсем на другое и в итоге, в общем-то, выигрывает. Стиль и выразительность – в пении, костюме, манере держаться на сцене – вот ее кредо, и этого оказывается достаточно, чтобы стройная женщина средних лет с обворожительной улыбкой совершенно покорила московскую публику. Даже самые капризные знатоки вынуждены признать: рафинированное искусство Пьо – высокого пошиба.

Огромный Зал Чайковского ей явно великоват, и даже сверхаккуратный аккомпанемент Камерного оркестра России под управлением французского дирижера Жерома Корреа порой кажется чересчур громогласным. Особенно это ощутимо в бравурных номерах типа арии Оттона из оперы Вивальди «Гризельда» или арии Аспазии из моцартовского «Митридата», где требуется голосовой напор, героический характер пения. Ничего этого нет и в помине: виртуозность – да, Пьо играючи справляется с голосоломными пассажами, но впечатление от ее «неистовых» персонажей очень кукольное – не угрозы, призывы или твердость духа слышатся в этом пении, а лишь милое щебетанье, когда легкий, словно дуновение ветерка, голосок плавно скользит поверх оркестровой ткани (в полетности ему не откажешь). Ламентозные или медитативные номера, где необходимо тихое пение, где выразительность искусно градуирована и основана на тончайших нюансах, подходят голосу Пьо гораздо больше: плач генделевской Альцины, сдержанные стенания Фарнака из одноименной оперы Вивальди дают возможность расслышать и по-настоящему оценить изящный вокал солистки, в котором, несмотря на отсутствие броских природных красот, много тонкости, искренности, подлинной сердечности, достигаемых не в силу ярких эффектов и стенобитности, но путем пения деликатного и умного. Пьо мастерски строит фразу, ее акценты попадают в самую точку, и вот уже, казалось бы, неинтересный, весьма обычный голос слушается с вниманием, образы вызывают сопереживание, отклик в душе слушателя.

Кокетки-инженю также в поле выразительных возможностей Пьо, что с блеском было продемонстрировано в игривом моцартовском номере – речитативе и арии Сюзанны из «Свадьбы Фигаро». Кстати, это был практически единственный ход на территорию сверхпопулярного. В целом же концерт был посвящен малоизвестной в России музыке: хотя имена композиторов, выбранных для рецитала, безусловно, знают все (Вивальди, Гендель и Моцарт), представленные арии у нас по большей части все еще числятся раритетами. Второй хит прозвучал в бисовой части концерта – знаменитая ария генделевской Альмирены Laschia ch’io pianga из «Ринальдо». Всего же певица подарила публике три бонуса сверх программы, и казалось, что москвичи не отказались бы послушать ее еще – прием был по-настоящему теплым.

На фото С. Пьо