…Сколько себя осознаю, столько и нахожусь во власти музыки. Шестиклассником начал играть на трубе духовом оркестре при ДМШ № 6 г. Новокузнецка, после окончания средней школы поступил в музыкальное училище Прокопьевска, а затем, преподавая в Новокузнецком музыкальном училище, заочно повышал образование в Новосибирской консерватории у профессора И.И.Бобровского.

Занимался помногу и увлеченно, а неудачные выступления на эстраде относил к молодому возрасту и малому исполнительскому опыту. Перед выходом на сцену я тщательно «прокручивал» выступление в сознании - вплоть до поклона, не говоря уже о виртуозных пассажах и кульминационных точках». Выходил к залу, как на эшафот, хотя, как говорил К.С. Станиславский, «артист ничем не рискует, по сравнению с человеком, спрыгивающим с подножки трамвая на полном ходу». Короче, мощное физическое волнение, сухость во рту и другие сопутствующие негативные моменты не покидали меня, несмотря на многочасовые занятия и частые выступления.

Любой вид технических трудностей, как-то: верхний регистр (ре, ми третьей октавы), физическая выдержка (игра от 30 минут и более без перерыва), умение «петь» на инструменте, соединяя звуки ровно, без «стыков», игра больших интервалов – все вызывало неимоверное эмоциональное и физическое потрясение. Но самое интересное, у всех - один «мудрый» совет: надо много заниматься. А на вопрос, «как именно», пожимают плечами. У меня всегда вызывают восхищение исполнители на трубе, мастера своего дела – А.Визутти, В.Марсалис, М.Андре, Ф. Хаббард, С.Накаряков и многие другие, виртуозно исполняющие музыку любого стиля. С легкостью магов они «извергают» головокружительные пассажи, берут немыслимые верхние ноты, которые Ж.Арбан в своей «Школе игры на трубе и корнет-а-пистоне» называл теоретическими (от ре третьей октавы и выше). Мысль, о неком чуде, которое совершалось во время их музицирования, не покидала меня ни на секунду. Но никто, как мне казалось, не знал пути постижения таких исполнительских тайн. И вот, уже зрелым музыкантом, став лауреатом многих всесоюзных джазовых фестивалей, я понял, что зашел в творческий тупик.

К счастью, на моем жизненном пути встретился замечательный человек и педагог Вячеслав Николаевич Говор, давший мне буквально вторую творческую жизнь, более яркую и насыщенную. Встреча произошла в ГМПИ им. Гнесиных, где проходили курсы повышения квалификации педагогов медных духовых инструментов российской зоны (от Москвы до Петропавловска-Камчатского). После многочасовых семинаров, на которых Вячеслав Николаевич не только увлеченно рассказывал о своем нетрадиционном подходе к обучению игре на духовых инструментах, но и умело иллюстрировал на трубе теоретические наработки, он пригласил слушателей в свой класс в музыкальной школе, чтобы все убедились, что никакие это ни фокусы, а вполне доступные даже для школьников алгоритмы формирования губной техники.

Это было то, что я искал! Я ухватился за эти знания, как за спасательный круг. Не очень скоро в моей голове методика нетрадиционного обучения выстроилась в четкую систему. Я с трудом запоминал новые термины и выражения: «базинг», «акустический импеданс», «фрикативная атака», «остро-вихревая резонансная теория» и прочее, прочее, прочее. Но привлекала универсальность методики - она давала возможность осваивать абсолютно все духовые инструменты. После теоретической «накачки», я переводил все в практику и мелкими шажками продвигался по неизведанному пути, убирая старые наработки, расчищая место новым навыкам и ощущениям. Потом были семинары в Ленинграде (1990 - 91 гг.), где я познакомился с физиком Б.В. Гладковым, давшим огромные знания в области акустики. Мне импонировал подход Б.В. Гладкова к любому вопросу по акустике, где для него как для ученого прилагательные, характеризующие звук (теплый, яркий, бархатный и т.д.), не являлись аргументом. Важны были лишь строгие технические параметры, которые выдавали приборы (тембр, частотный ряд и другие).

Я стал экспериментировать, осваивать новую для меня технику исполнительства, и очень скоро у меня стало получаться то, что всегда было камнем преткновения.

Дело в том, что в сферозвуковой технологии В.Н. Говора на самом начальном этапе формируется, прежде всего, слухо-двигательный аппарат. Высота звука меняется в силу работы лицевых и губных мышц, а не за счет чего-либо иного. На первом месте у музыканта в начале занятий стоит совершенно не слух, а двигательные – физиологические механизмы. Слух – это контролируемый орган, он фиксирует результат, т.е. то, что мы извлекаем из инструмента, а извлекаем мы точно и уверенно благодаря правильному соотношению губ и рациональному дыханию. Слух подключается чуть-чуть позже, фиксируя, тем не менее, буквально с первых же занятий не только интонационную точность, но и тембр.

С одной стороны, все просто, а с другой – все печально. Зайдите в рядовую музыкальную школу от Калининграда до Находки, за исключением нескольких городов, где трудятся педагоги-новаторы по сферозвуковой технологии В.Н.Говора, и вы увидите старый, «дедовский» подход. Он заключается в том, что уже на первом уроке ребенку дают духовой инструмент, и он дует в него до полуобморочного состояния, не понимая смысла.

Нетрадиционный подход в обучении на духовых инструментах В.Н. Говора настолько увлек меня настолько, что я решил заниматься с детьми в возрасте 10–11 лет, т.е. не переучивать, а закладывать правильные основы формирования исполнительского аппарата с нуля.

В Новокузнецке есть МОУ «Гимназия № 70», директором которой является уникальный музыкант и удивительный организатор – И.М. Оршанский, совместивший общеобразовательную школу со школой искусств. Наряду с обычными предметами там ведутся хор, фортепиано, сольфеджио, музыкальная литература, хореография. Я изложил Илье Михайловичу свое желание создать здесь духовой оркестр, и после нескольких бесед с ним перешел трудиться в гимназию.

Первые уроки я делал обзорными, рассказывая об инструментах и играя на них. Пьесы исполнял не очень сложные, и после каждого внимательного прослушивания дети в буквальном смысле слова вырывали у меня инструмент, чтобы самим воспроизвести услышанное. Каково же было их удивление, когда только что прекрасно звучавший инструмент начинал «рычать», «хрипеть», либо просто «шипеть». Удовлетворив их желание «поиграть», я начинал наигрывать мелодии при помощи губ (базинговое сольфеджио), но при этом устраивал игру «Угадай мелодию». Детям это очень нравилось, они узнавали песенки: «В лесу родилась елочка», «Старинная французская песенка» Чайковского, «В траве сидел кузнечик» Шаинского и др. А после этого я объяснял своим ученикам, что им то же необходимо научиться играть «на губах». Дети, которые хотели учиться на ударных инструментах, спрашивали: «А нам зачем?» Скажу из своего опыта: дети, которые хорошо играли на губах, вырабатывали остроту слуха, которая помогала им в хоре и на сольфеджио. Затем мы подходили к большому зеркалу (обязательное условие) и делали упражнения «хоботок», «подставочка» и т.д. В зеркале ребята видели свою мимику, и от этого на первых уроках в классе был жуткий хохот! Но после нескольких раз они привыкали к гримасам, и занятия проходили спокойно и конструктивно. Чтобы как-то разнообразить урок, мы объединились с коллегой-ударником. Он усаживал группу детей и барабанными палочками «выстукивал» с ними не сложные ритмы. А я подзывал к себе по одному из группы и занимался с ним «базинговым» сольфеджио. Это давало интересный результат, к тому же я мог проследить успехи каждого, как в развитии базинга, так и ритмического чувства. Вдобавок у многих детей, естественно, улучшалась координация работы рук. А с каким удовольствием они сначала задерживали дыхание, а потом «жужжали» на губах на время! Спортивный азарт и конкуренция между одноклассниками давала дополнительный положительный результат, т.к. это подвигало их заниматься дома.

На доинструментальный период уходила целая первая четверть, а затем я давал каждому инструмент для прохождения адаптационного периода (наработка тактильных ощущений, умение правильно держать инструмент и т.д.). Самое интересное, что у детей не возникали вопросы, «как дуть», «как брать дыхание», как у большинства обучающихся традиционно, потому что основные механизмы были сформированы чуть ранее! Дети быстро осваивали духовые инструменты, хотя домой я их не давал. Даже занимаясь первое время лишь 2 раза в неделю по 45 минут, ученики закрепляли и развивали исполнительские навыки. Вспоминаю первый отчетный концерт: за учебный год я смог приготовить с младшим составом 8 произведений, в том числе старинный марш «Привет музыкантам», «Подмосковные вечера», р.н.п. «Ой, при лужку, при луне», «В полет» Блантера и т.д. И все было исполнено на хорошем уровне. Но самое главное, и мне хотелось бы это подчеркнуть, играли дети не на роскошных духовых инструментах, а на обыкновенных, сделанных в нашем Отечестве и очень давно. Денег у гимназии не было, и мы ходили по клубам, профсоюзным Дворцам культуры, выпрашивали старенькие, отслужившие свой срок инструменты. Но, как говорится, «не имей Амати, а умей играти!»

За время работы в гимназии (16 лет) я организовал два оркестра – младший (6 - 7 классов) и старший (8 - 11 классов), а затем сделал также и концертный оркестр, куда собрал лучшие силы. Если с младшим оркестром мы за учебный год делали один отчетный концерт, то со старшим умудрялись сделать две программы - в конце второй четверти и в конце учебного года. Старший подготавливал 15 - 16 произведений. И это были не «бирюльки», а серьезные классические произведения и пьесы из джазовой классики. Например: А.Вивальди, Органный концерт ре минор (переложение Готлиба), А.Хачатурян, «Вальс» из музыки к драме Лермонтова «Маскарад», Г.Свиридов - три пьесы из музыкальных иллюстраций к повести Пушкина «Метель» («Вальс», «Романс», «Военный марш»). Еще: Сцена №10 из «Лебединого озера» Чайковского, Г.Пучков, Марш на темы из мюзикла Ф.Лоу «Моя прекрасная леди», Г.Гендель - Пассакалия, И.Брамс - Венгерский танец № 6. А также - Г.Миллер, «Лунная серенада», Д.Эллингтон, «Без свинга нет джаза», У.Джонс « В кругу друзей », Д.Гарланд «В настроении» и т.д.

Дети, посещающие духовой оркестр (младшие и старшие), занимаются 6 часов в неделю, т.е. два часа урока по группам и четыре часа в духовом оркестре. Если они регулярно посещают занятия (не пропускают по объективным причинам), то на занятиях не устают физически, два урока занимаются без перерыва. Я это делаю умышленно, т.к. после беготни на перемене ребята теряют необходимую сосредоточенность и музыкантское состояние, после чего долго не могут настроиться. Вот поэтому я с ними и занимаюсь два урока подряд, но со второго отпускаю на 10 минут раньше. (Я это «подсмотрел» у Ильи Михайловича Оршанского на старшем хоре, это дает отличный результат). Коллектив старшего духового оркестра (а он колеблется от 28 до 32 человек, в зависимости от учебного года) успешно выступает на сценах нашего города, участвует на городских педагогических чтениях, дает концерты ветеранам Великой Отечественной войны. Неоднократно мы выступали в городах Кемеровской области – Осинники, Мыски, Междуреченске и других.

Несколько раз к нам в гимназию приезжал автор сферозвуковой технологии В.Н Говор. Первый его приезд был посвящен курсам повышениям квалификации который для всех педагогов-духовиков области устроил Учебно-методический кабинет Управления культуры г. Кемерово. В результате этих курсов укрепилась моя уверенность в том, что я сделал абсолютно правильный выбор, хотя и не все сразу приняли предложенные Вячеславом Николаевичем подходы – сложно было соединять теорию и практику. В следующие приезды В.Н. Говор занимался с моим духовым оркестром (старшим) и с отдельными «тормозными» (слегка отстающими от остальных) инструменталистами, давал открытые уроки на методическом объединении в Новокузнецке и Кемерово.

Уверен, что российская духовая общественность должна преодолеть некоторую косность и консерватизм и развернуться к сферозвуковой технологии В.Н. Говора – в конечном счете, очень полезному для детей делу. Знаю, что в пользу этой технологии высказались многие известные профессора, и думаю, что нужно торопиться: время летит быстро, а наша жизнь чего-то стоит, лишь когда мы можем не только передавать своим ученикам личный опыт, а подталкиваем их к приобретению собственного опыта – тем более, с такой «доброкачественной платформы», как сферозвуковая технология.