За это время в Северной столице успела появиться альтернатива – премия «Онегин»: ее инициатором стал прославленный баритон Сергей Лейферкус. 2017-й принес возрождение премии со стажем, а Лейферкус, один из лауреатов Casta Diva, выступил на гала-концерте в Театре Станиславского и Немировича-Данченко, ознаменовавшем церемонию вручения наград 6 октября.

Учитывая досадный перерыв в своей работе, Casta Diva назвала призеров сразу за два года – 2015 и 2016-й. Поскольку в жюри чудесным образом оказались те же люди, что и в жюри «Золотой маски», сюрпризов не оказалось: событием года назвали те самые спектакли, на которые этой весной пролился «золотомасочный» дождь. За 2015-й это «Травиата» Пермской оперы, за 2016-й – «Роделинда» Большого театра. Оба спектакля не российские, для них названные театры – лишь прокатные площадки, где демонстрировались достижения кооперации различных европейских институций (Пермский театр – в меньшей степени, его участие в копродукции все же существенно, Большой – в большей, ибо фактически «Роделинда» – это на девяносто процентов спектакль Английской национальной оперы). Но это никого не смущает, так как соответствует вкусам жюри: и не беда, что Роберт Уилсон в очередной раз поставил тот же спектакль, что ставит всегда и везде (на этот раз под музыку Верди, правда, вдохновенно исполненную Теодором Курентзисом и его коллективом), а генделевскую тему куда убедительнее на российской сцене воплотил Георгий Исаакян в Башкирском театре оперы и балета («Геракл»), не обращаясь к многочисленным зарубежным подпоркам.

Также среди событий была названа «Сатьяграха» Екатеринбургской оперы (без идентификации года лауреатства) – безусловно, достойная работа, но возникшая в списке победителей как-то вдруг, уже на самой церемонии (заранее это не было анонсировано, хотя список лауреатов давно висел на сайте Музтеатра): сложилось впечатление, что, слегка испугавшись собственной тенденциозности, жюри в последний момент решило бросить кость оппонентам в виде «утешительного приза».

С персональными лауреатствами ситуация куда более вменяемая. Певцами 2015 года названы солисты МАМТа Наталья Мурадымова (за Медею) и Дмитрий Ульянов (за Ивана Хованского) – кандидаты весьма достойные и несколько недооцененные в родных стенах. И если для Ульянова это сегодня не проблема – он поет по миру и достаточно успешно (по причине чего его не было на церемонии – в тот вечер он обернулся Генералом в прокофьевском «Игроке» в Венской опере), то хранящую много лет верность родному коллективу Мурадымову весьма жалко – колоссальный потенциал артистки, ее мощного вагнеровского сопрано и безусловной актерской харизмы Александром Тителем не используется практически никак. На церемонии солистка персонально поблагодарила именно его за то, что он «подарил ей роль Медеи» – подтекст был оценен многими, пришедшими в зал.

Певцы 2016-го – Татьяна Сержан и Ильдар Абдразаков – более звездны, поэтому на церемонии не появились вовсе, а кавалером оперы 2016-го провозгласили мегабаритона Дмитрия Хворостовского.

Первым вокальным номером вечера оказалась… старинная видеозапись Марии Каллас, исполняющей каватину Нормы (название которой и дало имя премии) под аккомпанемент криминально не вступающего вовремя хора Французского радио и телевидения. Этот дискредитирующий мероприятие видеофрагмент задал тон всей музыкальной части, где был полный набор «подарков». В их числе – и неумелое сопровождение театрального оркестра с фальшивящими духовыми и плохо ловящим солистов дирижером Андреем Лебедевым; и подозрительные колоратуры Надежды Павловой (E strano из «Травиаты»), из которой усиленно делают звезду, ибо она «певица Курентзиса», а это своего рода пропуск в высший свет российской оперы. И совсем немеццовое звучание Надежды Бабинцевой (Любаша, Сантуцца и Кармен) – впрочем, неудивительное после ее ходок на территорию сопрано; и заметная нехватка звучности для акустически неидеального зала «Стасика» у Василия Ладюка (ария про «несравненную Матильду» из «Иоланты» вызвала ухмылки в зале); и уже недающиеся Сергею Лейферкусу верхние ноты в дуэте Амонасро и Аиды. Пожалуй, безупречной оказалась только Мурадымова, равно убедительно спевшая абсолютно разную музыку – керубиниевскую Медею, моцартовскую Церлину, вагнеровскую Елизавету и вердиевскую Аиду. Ожидаемо хорош был и Алексей Татаринцев, «подпевавший» в дуэтах из «Травиаты» и «Богемы».

На фото: Н. Мурадымова и С. Лейферкус