Этот удивительный коллектив не первый раз в Москве – прошлые его визиты проходили на филармонических подмостках столицы, но впервые он пожаловал к нам не с чистой музыкой, а с полноценной театральной продукцией. Два вечера подряд в Большом гостила совместная постановка Театра города Кана и Музыкального центра барочной музыки Версаля, осуществленная летом этого года в рамках грандиозных торжеств, посвященных печальной, но знаменательной дате – 250-летию со дня смерти классика барочной музыки и театра Жана-Филиппа Рамо, которое широко отмечалось на его родине. Эти торжества затронули и Россию – в течение года в наших концертных залах прошло не одно мероприятие, посвященное Рамо. Но полноценный показ музыкально-театрального творчества композитора случился только сейчас, под финал юбилейного года.

Спектакль, названный «Рамо – мэтр танца», включает в себя одноактные оперы-балеты зрелого периода творчества композитора – «Дафнис и Эгле» на либретто Шарля Колле (1753) и «Рождение Осириса» на либретто Луи де Каюзака (1754). Две музыкальные пьесы – части сборника пьес для дивертисментов, исполнявшихся при дворе – в Версале, в удалении от парижской суеты, шума и нескромных взглядов критиков и театральных завсегдатаев. Неизвестно, были ли они поставлены при жизни композитора, – подобных миниатюр (каждая интермедия длится менее часа) у Рамо немало. Они предназначены не для больших сцен, а для палаццо и салонов, практически для домашнего музицирования. Согласно французской барочной традиции, ярким представителем которой являлся Рамо, пьесы представляют собой синтез искусств, в котором танец играет хотя и декоративную, не ключевую по драматургии роль, но важен не меньше, чем вокал. Именно в творчестве Рамо так называемый «прекрасный танец» обрел свои законченные формы и достиг эстетических вершин, позволивших французской школе сделаться ведущей в Европе и совершить вскоре гигантский прыжок уже на следующий уровень, – к классическому балету, который расцвел во Франции, а также в Италии и России.

Гости из Франции не стали реконструировать барочный театр буквально – со всеми его подробностями. Если бы они пошли этим путем, то им бы пришлось в костюмах и декорациях старательно воспроизводить античные реалии – точнее, представления века Просвещения об этих реалиях. Режиссер Софи Данман, хореограф Франсуаз Деньо и художники Ален Бланшо и Кристоф Найе сделали иначе, но весьма созвучно барочному театру, – они устраивают «театр в театре», представляют оперы-балеты как попытку импровизированного театра, которую позволяют себе современники Рамо. Отсюда – все костюмы из XVIII века, причем они достаточно просты, не перегружены деталями, это не костюмы придворного этикета, а скорее, повседневная одежда француза далекой от нас эпохи. Отсюда же – занавес-ширма, помогающий создать ощущение театрального представления. Танец прост и незатейлив, ничто еще в нем не выдает цирковой сложности грядущей эпохи классического балета, но при этом он не лишен грации, шарма, очарования естественности и непринужденности.

Оркестр Уильяма Кристи, находящийся на сцене и как бы вплетенный в действо, показывает зрителю все акустические «чудеса» – например, имитацию раскатов грома, воспроизводимых с помощью железного листа. Как всегда, подопечные Кристи музицируют на барочных инструментах с их шершавым звуком, слегка плавающей интонацией – это, безусловно, создает незабываемую звуковую атмосферу, еще более создавая ощущение, что вы на некоторое время заглянули в XVIII век. Мастерство музыкантов по-прежнему на высоте – с точностью синхронометра исполняется партитура, игра полна тонких нюансов, едва уловимых акцентов.

Голоса хористов – некоторые из них исполняют сольные партии – невелики, камерны, не слишком богаты тембрами, но всегда аккуратны, точны, а пение весьма музыкально, полно изящества. Для барочной музыки и в особенности для служебных функций пения в придворной опере-балете (которую правильнее называть, наверное, все же балетом-оперой – столь важен здесь танец) – это то, что нужно. Кроме того, певцы – прекрасные артисты, их лицедейство естественно, им удается создать атмосферу балаганного театра, возникшего спонтанно, из желания устроить праздник – ведь пасторали, чем, по сути, являются интермедии, предназначены были именно для отдохновения, релаксации. Солисты Элоди Фоннар, Магали Леже, Рейнут ван Мехелен, Арно Ришар, Шон Клейтон и Пьер Бесьер уверенно исполняют свои партии, а когда нужно – возвращаются в хор, вливая свои голоса в общее звучание.