БАСОВЫЙ ГРАН-ПРИ 

Проходящий с периодичностью раз в два года Международный конкурс вокалистов Евы Мартон в Будапеште организован Академией Листа при поддержке Венгерского министерства людских ресурсов под генеральным патронатом президента страны. Председатель жюри – выдающаяся венгерская сопрано Е. Мартон. В жюри этого года – представители мирового оперного менеджмента, певцы и вокальные педагоги из Испании, Италии, Китая, Южной Кореи и Венгрии. Кроме Е. Мартон страну конкурса в жюри представляют Андреа Мелат (заведующая кафедрой сольного пения Академии Листа) и Сильвестр Оковач (генеральный директор Венгерской государственной оперы).

Прослушивания участников в Академии Листа проходили в три тура: отборочный тур и полуфинал в сопровождении фортепиано – на камерной сцене в Зале Шолти, финал в сопровождении оркестра Венгерской государственной оперы и награждение лауреатов – в Большом зале. Гала-концерт лауреатов и финалистов, а также вручение специальных призов состоялись в Венгерской государственной опере. Финал конкурса и гала-концерт прошли под управлением музыкального руководителя театра  маэстро Балажа Кочара. Присуждение наград раздельно по женским и мужским голосам не предусмотрено: лауреаты I, II и III премий, как и обладатель Гран-при, выявлялись в общем зачете.

В этом году в отборочном туре выступили 47 участников из 18 стран, в полуфинал прошли 27 человек, в финал – 10. Самый многочисленный конкурсный десант (12 человек), превысивший даже число участников из Венгрии (8 человек), оказался из России. Для отборочного тура нужно было подготовить песню Листа и две разноплановые арии, из которых исполнилась одна по выбору жюри (вторая – лишь в случае его особого решения). В полуфинале по выбору конкурсантов исполнялись две новые арии, а для финала нужно было подготовить еще три, не заявленные в предыдущих турах, из которых одна выбиралась жюри, а другая – участником.

В число слушателей нынешнего конкурса мне довелось влиться с начала полуфинала. В течение одного дня (22 сентября) пропустить через себя 54 арии в исполнении 27 участников оказалось делом непростым! Но в целом, прекрасные по фактуре – хотя далеко не всегда безупречные по технике – молодые голоса, а также весьма разнообразный репертуар превратили оперный марафон в праздник академического вокала. В финале (24 сентября) моя задача как слушателя оказалась еще более увлекательной: 20 арий в исполнении 10 участников под аккомпанемент оркестра вывели конкурс на качественно новый уровень.

Четыре финалиста, не ставшие лауреатами, отмечены спецпризами. Сопрано Сильвия Ольшиньска (Польша), наряду с приглашениями выступить в Венгерской филармонии и в постановках оперных театров Печа и Мишкольца, получила грант Ричарда Бонинга в память о легенде XX века Джоан Сазерленд. Сопрано Ким Юнхи (Южная Корея), наряду с приглашением на Будапештский летний фестиваль, по представлению Е. Мартон получила грант Венгерской академии искусств и Фонда Академии Листа. Тембрально благородный, мягко-пластичный, артистически вальяжный баритон Азат Малик (Казахстан, Астана) приглашен на летний оперный фестиваль «Барток плюс» в Мишкольце, а также на две недели стажировки в Милане. Делающая первые шаги в профессии меццо-сопрано Полина Шамаева (Россия), с этого года солистка театра «Новая опера», смогла выиграть приглашение в Венгерскую государственную оперу на сезон 2017/2018.

Еще одна финалистка Ксения Хованова (Екатеринбург), обладательница большого и красивого лирико-драматического сопрано, как в полуфинале, так и в финале выступила досадно неровно. Другая финалистка-сопрано Теодора Рафтис (Кипр) в сфере своей лирико-колоратурной специализации впечатлила куда больше.

Присуждение III премии довольно спорно – она досталась сопрано Луцине Яжонбек (Польша), голосу малокантиленному, холодному, жестко спинтовому. II премию вручили сопрано Лилле Хорти (Венгрия), самой молодой финалистке, что никаких возражений не вызывает.

I премия баритону Энхболду Анхбаяру (Монголия) и Гран-при басу Александру Рославцу (Белоруссия) (с приглашениями обоих в Венгерскую государственную оперу на сезон 2017/2018) закономерны. Как и то, что приз зрительских симпатий достался именно А. Рославцу, обладателю подлинно кантиленного, свободно льющегося мощного голоса с широким рабочим диапазоном. В Москве его знают как артиста Молодежной программы Большого театра (2014–2016). К нынешнему триумфу в Будапеште он шел от диплома X Международного конкурса молодых оперных певцов Елены Образцовой (2015), затем I премии VII Международного конкурса оперных певцов «Санкт-Петербург» (2015) и II премии VI Международного конкурса оперных артистов Галины Вишневской (2016)

Если монгольский баритон оставил лишь ощущение добротности качества, то белорусский бас сумел вызвать восторг на грани катарсиса. Уже в полуфинале стало ясно, что этот певец далеко ушел от других. Он выступал последним, его куплеты Мефистофеля из «Фауста» Гуно завершили конкурс на высокой ноте, и Гран-при заслуженно уехал в Белоруссию.

ОПЕРА НА ДИВАНЕ

Единственной возможностью увидеть премьеру новой постановки «Травиаты» в Венгерской государственной опере было посещение ее генерального прогона в свободный от конкурса день 23 сентября. На прогоне все было, как на обычном спектакле: рабочих остановок, к счастью, не возникало, певцы пели в полный голос, ослепительно сияющий золотым убранством зал был полон публики. Идя на спектакль, я не знал никого из певцов, чьи имена прочел в программке, – знал лишь дирижера-постановщика Пинхаса Штейнберга по его приезду в Москву в 2011 году, когда он выступил с Чешским филармоническим оркестром. С 2014 года 70-летний маэстро из Израиля – главный дирижер Будапештского филармонического оркестра. Известен своим перфекционистским, педантично скрупулезным подходом к оперным партитурам.

Оркестр действительно рождал в спектакле атмосферу подлинных, нелакированных жизненных чувств и ситуаций. Тонкая и рельефная нюансировка, пронзительность психологических контрастов, яркость интонаций – во всем подача музыки Верди была такой, какая она есть, без наносного пафоса. За дирижером уверенно шли и хор, и солисты, но… лишь в той мере, в какой в условиях более чем странного, минималистски-опереточного – даже пародийно-кукольного по отношению к сюжету – спектакля им позволяла «концепция» режиссера Ференца Ангера. Его постановка идти за дирижером решительно не желала.

Все места сюжетного действия локализованы внутри выставленной по трем сторонам сцены стеклянной светящейся витрины-хамелеона. Ее придумал сценограф Гергей З. Зёлди, населив марионетками-манекенами, одетыми в аляповато-яркие современные костюмы его же дизайна. Притом что хор выведен в ближайшие к сцене ложи, статистам, мимансу, балетным артистам, которых явный переизбыток, всем персонажам второго плана и героям главного драматургического треугольника (Альфреду, Виолетте и Жермону) в стеклянной витрине спектакля в моменты пика массовых сцен становится тесно, как сельдям в бочке.

Это замкнутое пространство инверсно: оно – и практически пустой внутренний мир Виолетты, и внешняя многоликая вселенная светской жизни. Все зависит от конкретной картины и направленности перемещений на сцене. Извне вовнутрь или изнутри во внешний мир – неважно: важна смена планов, хотя эта смена при всей абстракции сценографии более чем иллюзорна. И тогда на помощь приходит огромных размеров диван с обивкой цвета летнего неба с облачками. Как только его видим, сразу понимаем: это и есть внутренний мир Виолетты – вся жизнь ее с Альфредом происходит на диване.

В прелюдии к опере с дивана – с немой сцены возле него Аннины и доктора Гренвиля – всё начинается: он пока робко стоит у правой кулисы. Этим же диваном, на котором Виолетта умирает в финале, все и кончается. А в сцене «сельской идиллии» – уже три дивана на одном пятачке витрины: вот оно, олицетворение апофеоза семейного счастья! И это «счастье» после большой сцены с Виолеттой приводит сюда Жермон в назидание Альфреду. «Счастье» – его сестра-переросток, дородная тетенька в детском платьице с рулоном сладкой ваты. Когда перед антрактом дают занавес, она неподвижно, словно чайная баба, сидит на диване в центре на опустевшей сцене. Конечно, режиссер – большой юморист. Да и сюжет оперы, должно быть, очень веселый, а созидательная энергия пропадает зря. Вот бы пустить ее на мирные цели: цены бы этому рвению не было!

В сцене на балу у Флоры диванов нет, да и быть не может, ведь нужна площадка для массовки и танцев, которые вдруг превращаются в зловещую пародию на сюжет о Спящей красавице (или о Мертвой царевне). Балеринка в стеклянном гробу, ходячие скелеты, маски-черепа и армия незадачливых балетных же «принцев» или «богатырей» – сплошная картина черного юмора. Подоспевший Альфред не церемонится ни со спящей красавицей, ни с ее «спасителями», ни с бодрствующей Виолеттой. Такая вот коллизия. Непонятно, что может дать певцам для вдохновения жизнь в стеклянной витрине, как в такой театральной вампуке они могут создавать вокально-актерские образы, как они могут петь вообще?

И все же они поют. Нельзя сказать, что состав солистов стал откровением, но в профессиональной добротности ему отказать было нельзя. И большое спасибо за то, что, вписываясь в режиссерский рисунок роли, певцы играли и пели живые эмоции: в партии Виолетты выступила Полина Пастирчак, в партии Альфреда – Петер Бальцо, в партии Жермона – Золтан Келемен, и «Травиата» после почти трех лет забвения вернулась на главную оперную сцену Венгрии. Так что с премьерой тебя, Будапешт!

На фото «Травиата»

Фото Peter Rakossy