Это был первый опыт в таком составе: раньше французские музыканты не раз выступали вместе в трио, в квартетах, но дуэтом – никогда. И это было невероятно увлекательно: ведь именно в дуэте обнажаются индивидуальности и вместе с тем они всегда в диалоге. В дуэте не спрячешься за коллег по ансамблю, все детали, любой музыкальный жест – на виду. Любая неточная интонация или невнятный ритмический рисунок не пройдут незамеченными. Все воспринимается более обостренно, все смыслы концентрируются в двух музыкальных линиях.

Доник Лазро и Софи Аньель работают в области новой импровизационной музыки, свободной от каких-либо стилистических рамок; периодически был заметен новоджазовый уклон. В том, что играла Аньель, практически не было джазовых идиом (парижская пианистка в свое время получила классическое музыкальное образование); в саксофоновых репликах Лазро джазовый бэкграунд слышался более явно. Вполне естественно, что оба сотрудничали со звездами первой величины в области нового джаза и новой импровизационной музыки: среди других Доник Лазро играл с французской контрабасисткой Жоэль Леандр, британским контрабасистом Полом Роджерсом, британским саксофонистом Ивэном Паркером, швейцарской пианисткой Ирэн Швайцер, французским саксофонистом Мишелем Донедой, американским мультиинструменталистом Джо МакФи. Софи Аньель – с тем же Донедой, с британским перкуссионистом Роджером Тёрнером, британским вокалистом Филом Минтоном, немецким трубачом Акселем Дёрнером, британским саксофонистом Джоном Бутчером. К тому же Доник участвует во многих проектах, связанных с современным танцем и театром; в 1993-м он создал собственный оркестр. А Софи параллельно выступает в составе Национального джазового оркестра Франции, играющего помесь современного джаза и арт-рока; известен также ее интерес к исследованиям в области электроакустической импровизации и конструированию новых музыкальных инструментов.

Импровизации Лазро/Аньель – это длительные музыкальные истории, дослушать до конца которые есть шанс только у продвинутой публики. Фрагментарно же слушать французский дуэт не имеет смысла: главное здесь – обостренное чувство времени, безупречное ощущение формы, выстроенность целого, а не его наполнение, которое в частностях может показаться малозначимым, хотя и изысканным в средствах выражения, и – местами – мистичным по настроению. Первостепенны все-таки музыкальный сюжет, драматургия. Скажем, вот Аньель левой рукой играет колотушкой по струнам, а правой одновременно – на клавиатуре рояля, затем щиплет струны в духе сонористического пуантилизма, где высоты не столь важны, но создают некое «звуковое облако». Она вообще предпочитает совмещать ординарное звучание и расширенную технику, включающую препарацию и игру за пюпитром, так что по большей части ей приходится не сидеть, а стоять за роялем. Впрочем, Аньель все же склонна так или иначе видоизменять звук, а естественный тембр рояля в ее импровизациях присутствует, скорее, затем, чтобы мы не забыли, на каком инструменте она, собственно, играет. Лазро не отстает в спецэффектах, среди которых – слегка поднадоевшие выдохи в саксофон… Само по себе все это не слишком цепляет восприятие, на сегодняшний день здесь нет ничего сверхнового и необычного. Но в какой-то момент начинаешь понимать, что из этих первоначально случайных деталей, а затем их сочетаний и соотношений в режиме реального времени выстраивается очень логичное и композиционно завершенное целое с напряженными, порой экстатичными кульминациями. Оформленность, возникающая из случайности, заметна уже на уровне локальных эпизодов. Например, в прихотливом ритмическом рисунке, который рождается из первоначально нейтральной ритмики равномерно повторяющихся кластеров в нижнем регистре.

В рассказанных Лазро – Аньель музыкальных историях причудливо переплетаются высокоэнергетичная динамика и медитативная статика, динамическая медитация и по сути статические эпизоды perpetuum mobile. Причем все, что тяготеет к динамичному развитию, больше практикует саксофонист (играл он на баритоне и теноре). После активной фазы вдруг открываются «пространства с сильно разреженной атмосферой» – минимумом звука и максимумом молчания пауз. Музыканты явно не боятся пустоты и не преследуют цель сыграть побольше нот в единицу времени. Их, несомненно, занимала совершенно другая задача – возможно более точно перевести в реальное звучание свое внутреннее слышание момента и вместе с тем встроить это свое слышание в систему координат партнера по ансамблю.

На фото Софи Аньель и Доник Лазро