За свою яркую жизнь Елена Васильевна Образцова успела сделать очень много. На протяжении последних полутора десятилетий ее особым вниманием пользовалась поющая молодежь. Важнейшим направлением работы с молодыми певцами стали вокальные конкурсы Образцовой – с 1999 года было проведено девять конкурсов для молодых профессионалов, пять для юных вокалистов, а также специальные конкурсы памяти выдающихся певцов: имени Федоры Барбьери для меццо-сопрано, имени Лучано Паваротти для теноров и имени Кончиты Бадиа по камерному музицированию. Образцовские конкурсы стали своего рода эталонами певческих состязаний. В условиях, когда репутация многих музыкальных конкурсов в России по разным причинам пошатнулась, у Елены Васильевны всегда собиралось действительно представительное международное жюри. Среди судей были такие великие певцы, как Федора Барбьери, Зара Долуханова, Рената Скотто, Илеана Котрубас, Габриэлла Туччи, Джоан Сазерленд, Джакомо Арагаль, Тереза Берганца, Вериано Лукетти, Никола Гюзелев, Криста Людвиг, Хуан Понс. Звезды, которые зажглись на образцовских конкурсах, сегодня ярко сияют как в России, так и по всему миру. Это Ильдар Абдразаков, Любовь Петрова, Марина Поплавская, Александр Цымбалюк, Юлия Лежнева, Динара Алиева и многие другие.

Не стал исключением и нынешний юбилейный конкурс, неофициально посвященный памяти Елены Образцовой. Вновь блистателен состав жюри, сформированный еще самой певицей. В него вошли Фьоренца Коссотто (Италия), Ева Мартон (Венгрия), Робер Экспер (Франция), Сон Бин Ким (Южная Корея), Анатолий Гусев (Италия), а также дирижер Ричард Бонинг (Австралия) и менеджеры в области классической музыки и оперы Ричард Родзинский (США), Иоан Холендер (Австрия), Мигель Лерин (Испания). Россию представляли Маквала Касрашвили и Лариса Гергиева.

На конкурс было подано колоссальное количество заявок – несколько сотен, что свидетельствует о его авторитете. В Петербург приехали двести вокалистов из девятнадцати стран. Жюри выпала нелегкая задача в первом туре отслушать огромное количество конкурсантов, каждый из которых исполнял под рояль по две арии из опер Беллини, Доницетти, Верди, Пуччини, Масканьи, Мусоргского, Чайковского или Римского-Корсакова. Во второй тур пропустили сорок вокалистов – он длился два дня, и конкурсанты исполняли по два камерных произведения: русское и западноевропейское. В третий тур вышли двенадцать вокалистов, они представили по одной арии в сопровождении оркестра «Северная симфониетта» под управлением Фабио Мастранджело (как и на многих других конкурсах, третий тур совместили с финальным гала-концертом). Выбор из этой дюжины был нелегкий – уровень конкурсантов оказался высоким: мастерское, захватывающее, яркое, эмоциональное и технически точное пение демонстрировали все. Возможно, именно поэтому итоговое решение жюри оказалось предельно строгим – судили «по гамбургскому счету», не давая поблажек (в противном случае призеров оказалось бы куда больше).

Гран-при не присудили. Первую премию получил сладкоголосый тенор из Донецка Тарас Присяжнюк, вторую – монгольский баритон Бадрал Чулуунбаатар, третью разделили российская сопрано Эмилия Аблаева и белорусский тенор Владимир Дмитрук. Дипломантами стали сопрано Салтанат Ахметова (Казахстан), Наталья Кучина и Анна Эль-Хашем, меццо Дарья Рябинко, тенор Юрий Ростоцкий, баритон Вячеслав Васильев, бас Глеб Перязев (все из России) и бас Александр Рословец (Белоруссия). Были вручены и специальные призы, в том числе С. Ахметовой от Фонда Образцовой, Г. Перязеву за лучшее исполнение произведения Свиридова, Анне Шаповаловой за лучшее исполнение романса Чайковского, Д. Григорьеву, В. Васильеву и В. Дмитруку – право сольных выступлений в «Геликон-опере», «Новой опере» и Санкт-Петербургской филармонии.

Решение жюри в целом соответствовало настроениям публики, хотя у нее были еще и собственные кумиры. Действительно, не подпасть под чары сногсшибательного тенора из Донецка было весьма трудно: с первой ноты голос Присяжнюка берет в плен своей «итальянскостью» в стиле Атлантова или Соловьяненко. Большое впечатление произвел и белорус Владимир Дмитрук – его тенор, быть может, не столь абсолютно красив, но осмысленность и выразительность пения по-настоящему захватывают. В то же время немного жаль прочих финалистов, а также многих участников второго тура – среди них были очень и очень достойные певцы. Например, оба баса-финалиста – Глеб Перязев из Иркутска и Александр Рословец из Бреста, особенно поразившие в камерной программе, когда думалось, что это явные претенденты на Гран-при. Как и Юрий Ростоцкий из Москвы: его нежный «лемешевский» тенор обладает массой достоинств, а пение в целом очень неформальное, выразительное. Вообще обилие хорошо подготовленных мужских голосов всех категорий, включая даже редких теноров, очень порадовало на этом «смотре вокальных достижений».

Мастерство двух сопрано – россиянки Кучиной и казахстанки Ахметовой – вызывает искреннее уважение: в финале они пели «голосоломные» арии из «Анны Болейн» и «Похищения из сераля», которые не под силу многим маститым певицам со стажем. Пожалуй, и красноярская меццо Дарья Рябинко – единственная певица «образцовского амплуа» и на втором, и на третьем турах (с меццо на конкурсе в этом году совсем не задалось) – еще заявит о себе: ее сочный, страстный голос был очень убедителен в архисложной арии Эболи O don fatale, хотя технически, быть может, еще есть над чем поработать. Россиянка Анна Эль-Хашем брала не столько виртуозностью и сложностью исполняемой музыки, сколько сердечностью, задушевностью интерпретации (предсмертная ария Виолетты Addio del pasato). Есть уверенность, что абсолютно все финалисты и многие из участников второго тура вырастут в интересных артистов, которые украсят своим искусством мировые и российские подмостки уже в ближайшие годы.

Автору этих строк удалось побеседовать с членом жюри Ричардом Родзинским, возглавлявшим в свое время нью-йоркскую «Метрополитен-оперу» и Оперу Сан-Франциско, а в 2011 году ставшим генеральным директором XIV Конкурса им. Чайковского.

– Конкурс Елены Образцовой проходит без своей основательницы. Удалось ли сохранить его дух?

– Образцова – великая личность, и, конечно, ее отсутствие ощущалось. Все очень старались провести конкурс на высшем уровне, и это в целом получилось, но совершенно неизбежно, что без Елены конкурс все-таки становится несколько иным. Мне очень нравится, что у конкурса великолепный, роскошный зал – Большой зал петербургской филармонии. Я никак не ожидал, что все три тура будут проходить в столь прекрасном помещении – с идеальной акустикой и красивейшими интерьерами. Жюри работало по-деловому, никаких особых сложностей. Я рад, что конкурс вышел на хороший международный уровень. Но мне кажется, что его нужно шире рекламировать, чтобы в Петербург приезжали певцы не только из России и стран бывшего СССР, чтобы были и американцы, и китайцы, и многие другие.

– Какие еще недостатки подмечаете?

– Конкурсу просто необходим предварительный заочный отборочный тур по видеозаписям. В этот раз в первом туре было невероятное количество певцов, что очень утомительно для жюри, тем более что среди двух сотен «мусора» хватало. Елена бы точно многих из них не допустила – она была очень строгим судьей, иногда даже чересчур.

– Какие основные ошибки конкурсантов?

– Неумение подобрать репертуар. Берутся за слишком сложное, что еще пока не по голосу. Очень многие лирические голоса пытаются петь тяжелый драматический репертуар, это недопустимо. А вот что нравится – это владение итальянским языком и вообще пение на иностранных языках. Чувствуется, что русские певцы много работают в этом направлении, и сегодня их уже никто не упрекнет в отсутствии стильности или плохом произношении.

– То есть ситуация изменилась к лучшему по сравнению с советскими временами?

– Безусловно. И она гораздо лучше, чем в Америке. Мои соотечественники слишком ленивы и избалованы тем, что весь мир теперь говорит по-английски, – плохо учат языки, не стремятся ими овладеть, соответственно, и поют на иностранных языках плохо, приблизительно и с многочисленными ошибками.

– Что вы можете сказать о практике современного оперного театра?

– Для меня оперный театр – это прежде всего музыка, дирижер и певцы. Все остальное – сценография, режиссура, свет – вторично. Без этих компонентов опера может обойтись – в конце концов, она может быть представлена в концертном варианте. А вот без музыки и музыкантов опера невозможна в принципе. Сейчас же в оперном театре другие приоритеты и другие люди «заказывают музыку» – прежде всего, режиссеры, что категорически неправильно. Хотя, конечно, когда режиссер музыкален и вообще гений – каким был, например, Поннель, у которого я люблю абсолютно все, – то оперный спектакль смотреть и слушать куда интересней, чем просто концертное исполнение.

– Если певец для вас – номер один в опере, какими качествами он должен обладать?

– Должен быть настоящий оперный голос, но это, что называется, по умолчанию, без этого в опере вообще делать нечего. Для меня качество голоса само по себе не столь важно, важна выразительность пения, эмоция, экспрессия, то, как умеет певец доносить переживания своего героя до публики.