Не берусь утверждать, что Реквием Берлиоза (Grande messe des morts) не звучал в России никогда, но знаю точно, что даже московские меломаны-старожилы припомнить подобное сегодня уже не могут. Значимость исполнения этого опуса 5 апреля в Большом театре очевидна, ведь монументальные полотна композитора (как кантатно-ораториальные, так и оперные) для отечественной репертуарной афиши все еще привычными не являются. Уникальность нынешнего проекта – в его интернациональности. В нем творчески соединились хор Большого театра, Национальный оркестр Капитолия Тулузы, маэстро Туган Сохиев, музыкальный руководитель и главный дирижер как Большого театра (с 2014 года), так и названного коллектива из Франции (с 2008 года), а также молодой, но уже знаменитый в мире лирический тенор из Албании Саймир Пиргу.

В 1837 году правительство Франции объявило об установлении ежегодной траурной церемонии в память о погибших в дни Июльской революции 1830 года. Реквием, специально заказанный Берлиозу, предполагалось исполнить в годовщину тех событий, но по воле политического провидения этого не произошло. Впервые опус триумфально прозвучал в соборе Дома Инвалидов в Париже 5 декабря 1837 года на траурном богослужении памяти солдат и главнокомандующего, павших при взятии Константины в Алжире. Изменения в партитуру Берлиоз вносил дважды: в 1852 и 1867 годах (в последний раз – за два года до смерти). Мы же революционное новаторство композиции, торжественно строгую красоту и подлинное величие одного из известнейших произведений Берлиоза в его живом звучании смогли открыть фактически только сейчас.

Берлиоз всегда тяготел к гигантомании. Помимо колоссального смешанного хора и большого состава ударных, а также медных и деревянных духовых, для этого исполнения необходимы 4 антифонных медно-духовых ансамбля, располагающихся вне сцены в разных частях и сторонах зала. Их задача – присоединяться к оркестру в кульминационные моменты. В основе партитуры, звучащей порядка полутора часов, – корпус традиционных латинских текстов католической заупокойной мессы в выборке композитора (совсем с незначительными изменениями). Но ни высокий стиль церковного канона, свойственный, к примеру, Реквиему Моцарта, ни красочно-плакатный одухотворенный стиль не менее знаменитого Реквиема Верди у Берлиоза вы не найдете. Средневековые латинские сентенции о вечном покое и умиротворении, обращенные к Всевышнему, на сей раз последовательно преломляются через призму героико-романтического пафоса.

В мессе – 5 разделов (10 частей). Первая часть Requiem et Kyrie – раздел интродукции. Следующие 5 частей – Dies irae, Quid sum miser, Rex tremendae, Quaerens me и Lacrymosa – составляют раздел секвенции. 7 и 8-я части Domine Jesu Christe и Hostias – офферторий. Наконец, заключительные разделы-части – Sanctus и Agnus Dei. В мессе нет ансамблей, зато на всем протяжении в каждой части задействован хор, которому поручены развернутые, крупномасштабные страницы. Их разноплановое композиционное богатство, соответствующее эмоциональному настрою каждой части, поистине впечатляет, но на этот раз – не выпуклостью хоровой и оркестровой фактуры, не задушевным мелодизмом, а мощной чувственностью и интеллектуализмом одновременно. 5-я часть Quaerens me написана для хора a cappella. Роль хора в этом сочинении – безусловно главенствующая, и хор Большого театра – выше всяческих похвал: новый, не знакомый хористам доселе материал предстал вросшим в их плоть и кровь на все сто процентов (главный – хормейстер Валерий Борисов).

Нет в этой мессе и арий, сольных номеров в привычном понимании: соло тенора появляется лишь в 9-й части Sanctus, но это не обособленный вокальный номер, а соло опять же с хором. В самой нежной, лирически wпросветленной части тенору-солисту приходится петь преимущественно в верхнем регистре, и эта де-юре небольшая сольная партия де-факто предстает весьма непростой. Однако и в вокальном, и в стилистическом аспекте С. Пиргу смог достичь в ней абсолютной гармонии! Этого певца мы ждали с сольным концертом в Москве 10 марта, но за несколько дней до концерта принимающая сторона внезапно объявила о его отмене, что стало, в первую очередь, шоком для самого певца. Его участие в совместном проекте Большого театра и Национального оркестра Капитолия Тулузы явилось для меломанов своего рода «утешительным призом», хотя полновесного оркестрового рецитала это, понятно, заменить не могло.

В Москве знаменитый оркестр из Франции под управлением Т. Сохиева мы слышали в 2009 и 2013 годах, в Санкт-Петербурге – в 2010-м, и в первые два приезда коллектив привозил в Россию исключительно французские программы. Французская симфоническая музыка – безусловный конек не только оркестра, но и дирижера. Мы снова в этом убедились. Маэстро Сохиев показал себя как безусловный мастер нюансировки: обстоятельно философскую и при этом довольно прихотливую фактуру грандиозного опуса Берлиоза он выстраивал акцентированно изысканно, с истинно французским шармом. Мы смогли насладиться потрясающе красивым, рафинированным оркестровым звуком, ощутить ярко романтическое начало этой музыки. Мы смогли пропустить через себя музыкальное обращение к Вечности как озарение подлинным искусством.

Фото Дамира Юсупова