Что мы знаем о Гуммеле? В сущности, почти ничего. Да и какой Гуммель, если были Моцарт, Бетховен, Шуберт, Шуман?.. Таково довольно пагубное последствие нашего обучения: гении в памяти торчат, как телеграфные столбы, а вокруг хоть трава не расти.

В день 1 июля 2016 года Братислава (до 1919 года – Прессбург), столица Словакии, отмечала где-то там, в центре города, начало своего председательства в ЕЭС. Я же гуляла по ее тихим старинным улочкам, испытывая сладостное чувство материализации детских видений стародавних городков с домишками о трех окнах, покрытыми красной черепицей. Именно так мы представляли их себе в самом юном возрасте по сказкам Перро или братьев Гримм. Улочки порой столь узки, что едва разойдутся два пешехода; они то резко поднимаются вверх, то бегут круто вниз, вымощенные булыжником или крупной, поставленной на ребро галькой. Пороги жилищ истерты до прогнувшейся дуги, а в арках часто виднеются дворики с парой кустов, с крошечным фонтанчиком и нагретой солнцем каменной лавкой. Да, правда, сказка.

Вот так я наткнулась в Братиславе на Дом-музей Иоганна Непомука Гуммеля (улица Клобучницкая, 2). Домику, уставленному геранями, будто в нем живет пара живописных стариков вроде Дедушки с Бабушкой из «Синей птицы», больше трех веков. И в нем 14 ноября 1778 года родился Иоганн (Ян) Непомук Гуммель, австрийский пианист-виртуоз, композитор, лучший педагог рубежа XVIII–XIX веков.

Отец будущего музыканта, венец, получил в Прессбурге место в оркестре графа Антона Грассалковича, министра финансов и советника великой императрицы Марии-Терезии. Именно в графском барочном дворце, куда в XVIII веке съезжалось на балы высшее венгерское дворянство и где выступал сам Йозеф Гайдн, находится теперь резиденция президента Словакии (в описываемый нами день 1 июля над дворцом гордо развевались флаги нового председателя ЕЭС). Гуммель-старший, кроме того, преподавал в Императорской военно-музыкальной школе, а позже стал капельмейстером венского театра Ауф дер Виден – того самого, где прошла премьера «Волшебной флейты» Моцарта. Но тогда, в середине 70-х годов XVIII века, он женился в Прессбурге на Маргарите Зоммер – как записано, «дочери словацкого гражданина». 

Своего сына супруги назвали именем чтимого чешского святого – Яна Непомуцкого. Это одно из доказательств того, что Ян Непомук Гуммель происходил из среды, не столь уж высокомерно-далекой от «деревенских» славянских реалий на задворках Австро-Венгерской империи. Хотя вот случайный посетитель музея рассказал мне, что за факт рождения Гуммеля в Братиславе с австрийцами пришлось побороться. В 1937 году, по случаю 100-летия со дня его смерти, на тихой Клобучницкой улице открылся музей. Он не раз обновлялся, а через два года, к 240-летию со дня рождения музыканта, наверняка пополнится новыми экспонатами.

Своими глазами вижу: мальчик рос в доме, где имелся клавир. Теперь на старинном инструменте табличка: «Прикасаться строго воспрещается», а так хотелось! Но, увы, я не играю ни одного фортепианного сочинения Иоганна Непомука Гуммеля. В экспозиции из подлинного также два спинета, которых касался Гуммель, его письменный стол; автографы прижизненных изданий, письма к нему Гайдна, Бетховена, Паганини. Отцу сын виделся скрипачом. Его исключительная одаренность была замечена в трехлетнем возрасте, и понятно, что первые уроки Ян получил от Гуммеля-старшего. Затем его отдали в обучение Франтишеку (Францу) Риглеру (1747 – 1796), австрийскому фортепианному виртуозу и композитору, основавшему в Братиславе собственную школу. (Одним из учеников Риглера был Адам Лист – отец Ференца Листа.)

В 1785 году Моцарт, услышав игру маленького Гуммеля, предложил давать вундеркинду бесплатные уроки, на два года приютив его у себя в Вене, на Гроссшуленштрассе. И вскоре восьмилетний Гуммель выступил в одном концерте со своим наставником. В 1786 году вся семья переехала в Вену. А через пару лет оба Гуммеля – старший и младший – по совету Моцарта отправились в турне по Чехии, Германии, Дании и Англии. В Лондоне Иоганну удалось взять несколько уроков у Муцио Клементи. Здесь юный виртуоз прожил до 14 лет, и ему посчастливилось познакомиться и с Гайдном, который специально для него написал Сонату ля-бемоль мажор, одарив юношу за исполнение оной золотой гинеей. С 1793 года Гуммель жил в Вене, систематически занимался контрапунктом у Иоганна Георга Альбрехтсбергера (учителя Бетховена) и пением – у Антонио Сальери. Гуммель сблизился с Бетховеном и Шубертом, последний даже посвятил ему несколько сочинений. Город своего рождения не забывал: выступал здесь в Городском театре, во дворце Пальфи.

…Невысокого роста, полноватый, нескладный, с мало привлекательным лицом, побитым оспой, к тому же страдавший, видимо, нервным тиком – Гуммель тем не менее заставлял забывать об этом, когда оказывался за инструментом. Он прослыл неповторимым виртуозом. Недаром его жизненным лозунгом было: «Наслаждаться миром, давая радость в мир». О нем писали: «Ни один пианист не восхищал так публику со времен Моцарта». Был, конечно, еще Клементи, игравший октавные трели одной рукой. И все же Гуммелю-импровизатору не было равных, пока в начале 90-х годов XVIII века его не превзошел в этом Бетховен…

Кстати, одна веточка линии Гуммель – Бетховен заслуживает особого места. В 1813 году Гуммель женился на певице Венского придворного театра Элизабет Рёккель (свидетелем на свадьбе был Сальери). А она (примерно с 1808 года) была подругой Бетховена. У Гуммеля с Бетховеном сложились дружеские, но непростые отношения, в конце концов вылившиеся в длительную ссору. Однако в 1827 году Гуммель специально посетил Вену, чтобы помириться с умиравшим композитором. Он нес его гроб и, как тот пожелал перед смертью, на заупокойном собрании импровизировал на темы его сочинений.

В июне 2009 года немецкий музыковед Клаус М. Копиц в журнале Der Spiegel привел доказательства, что именно Рёккель Бетховен посвятил пьесу «К Элизе» (1810). По словам Антона Шиндлера, одно время композитор, с которым она была в близких отношениях, намеревался жениться на ней. До самой смерти в 1883 году вдова Гуммеля хранила локон волос, состриженных ею лично с головы Бетховена на его смертном ложе, а также его последнюю ручку, полученную от него на память в 1827 году. Впрочем, версий, кому именно посвящена популярнейшая пьеса, и доныне немало.

Последние годы жизни Гуммель провел в Веймаре, придворным дирижером. Здесь он ввел систему концертов-бенефисов, сбор от которых шел в пенсионный фонд музыкантов. Его считают и одним из первых борцов за соблюдение авторских прав. В Веймар к нему, лучшему педагогу, стекались ученики со всей Европы. Позаниматься с Гуммелем значило многое. Ведь, кроме прочего, к тому времени прославился его учебник – «Полный теоретический и практический курс обучения искусству игры на фортепиано» (1828). Достаточно сказать, что сразу после его выхода в свет за пару дней смели тысячу экземпляров! Даже новое поколение композиторов-романтиков называло его «великим хранителем печати старого искусства». И мало ли, что сторонники Бетховена считали его игру «монотонной, как шарманка», а его пальцы сравнивали с пауками. Нет, именно теперь казалось, что слава Гуммеля прочна как никогда.

В Веймаре он быстро сошелся с Гёте и Шиллером – не в последнюю очередь их объединял театр. Именно смерть Гёте в 1832 году подкосила 50-летнего музыканта: он утратил интерес и к театру, и к жизни. Над Европой уже давно веял дух романтизма, и в спину жарко дышало новое поколение композиторов. Его чистейшая техника, взвешенный классицизм вступили в противоречие с бравурностью, которую весомо демонстрировал Лист. В 1837 году Гуммель угас. Известно, что у него было два сына. Старший, Эдуард, в 1830-е годы работал в музыкальном издательстве друга своего отца Тобиаса Хаслингера.

В наследии Иоганна Непомука Гуммеля оперы и зингшпили (22), балеты (5), Концерты для фортепиано с оркестром (8), фортепианные трио (7), квартеты (3), квинтет, септеты (2), духовой октет, сонаты фортепианные (10), скрипичные, одна виолончельная, мессы (3), кантаты (2), множество пьес для фортепиано соло (шедевром считается Фантазия, соч. 18), а также песни, сочинения для мандолины, фагота, виолы, гитары. Часто играется Концерт для трубы с орестром.

С наступлением романтизма о нем быстро забыли. С веками на вершину было вознесено имя Моцарта, затмившего даже Гайдна, что уж тут говорить о скромном Гуммеле. Однако его влияние отчетливо прослеживается в раннем творчестве Шопена и Шумана. Так, в обоих шопеновских концертах мы услышим отзвуки Второго и Третьего концертов Гуммеля. Знал Шопен и цикл из 24 маленьких прелюдий, написанных Гуммелем в 1815 году во всех тональностях, начиная с до мажора. Ничего удивительного: импровизации этого музыканта импонировали Шопену, который не мог не слышать их во время гастролей знаменитости по Польше и России. Да и сам Шопен играл в концертах его пьесы. Гуммель входил и в пианистический репертуар Шумана, в первую очередь, Соната фа-диез минор, соч. 81. Великий композитор-романтик считал, что одной лишь этой сонаты достаточно, чтобы обессмертить имя автора. Как бы там ни было, слушая его изящные сочинения, явно начинаешь различать дополнительные краски и измерения музыки XIX века. А это совсем немало.

…Читая биографию полузабытого Гуммеля на музейных стендах, думаешь: почему он не вошел в ареопаг гениев? Угодил ли он в разлом времен? Стал ли человеком-перекрестком? Ведь в его судьбе сошлось столько жизненных линий, которые, то разлетаясь, то сталкиваясь, сплетали мощную ткань европейской музыкальной культуры.

Сегодня из музыки Гуммеля в Европе популярны: фантазия «Волшебный рог Оберона» на темы оперы Вебера; фортепианные концерты ля минор, си минор, ми мажор и ля-бемоль мажор (соч. 85, 89, 110 и 113); Септет ре минор (соч. 74); фортепианные трио; четырехручная Соната ля-бемоль мажор (соч. 92); Rondeau villageois (соч. 122), La bella capricciosa (соч. 55) и Багатели (соч. 107). Известным пропагандистом его творчества стал британский пианист Говард Шелли.

В недавнем письме Рена Шерешевская, педагог Люки Дебарга, писала мне: «С большим удовольствием проходила в этом году с учеником его Сонату ре мажор № 6 (соч. 106). Замечательная музыка! Послушайте – и становится ясно, что Шопен рад был этой музыке не меньше, чем мы с вами». А 15 ноября в Зале Чайковского с Российским национальным оркестром выступит пианист Дмитрий Шишкин. Прозвучит Концерт № 2 Иоганна Непомука Гуммеля. За пульт встанет Михаил Плетнев, который склонен отдавать должное незаслуженно забытым музыкантам.

Фото автора