Этот проект был записан совместно с квартетом Die Enttäuschung на трех компакт-дисках 10 лет назад, но в наших джазовых кругах до сих пор не слишком известен. Известен, скорее, сам Шлиппенбах – прежде всего, как основатель Globe Unity Orchestra, Berlin Contemporary Jazz Orchestra, Schlippenbach Trio.

Алекс фон Шлиппенбах в Москве не впервые, лет пять назад он играл на сцене «Школы драматического искусства» и соло, и в трио с Ивэном Паркером и Паулем Ловенсом, и это был если не авангард, то, во всяком случае, поставангард. Иногда даже слышалась разведенная новым джазом додекафония, вероятно, унаследованная через его учителя Берндта Алоиса Циммермана от композиторов-нововенцев. Теперь же Шлиппенбах приехал в составе квинтета Monk’s Casino с трубачом Акселем Дёрнером, бас-кларнетистом Руди Махаллом, контрабасистом Яном Родером и барабанщиком Оли Штайдле. Это был диалог новоджазовых музыкантов с джазовой классикой – композициями одного из пионеров бибопа Телониуса Монка (кстати, не единственный опыт Шлиппенбаха и его соратников с монковской музыкой), и, естественно, такой взгляд в прошлое воспринимался в русле постмодерна. «Диалог в джазе приобретает во многом ретроспективную направленность и развертывается в большей степени за счет творческой переработки наследия», – пишет Валерий Сыров в статье «Джаз на рубеже столетий» (jazz.ru). Далее он цитирует басиста Маркуса Миллера: «Джаз находится сегодня на второй стадии своего развития. Если первая стадия была связана с непрерывной цепью открытий нового, то вторая – это стадия осмысления и оценки». «Monk’s Casino» – ярчайший пример такого осмысления и переосмысления.

Нельзя сказать, что музыка Монка модернизирована так, что мы, слушатели, можем воскликнуть: «Если бы Телониус Монк дожил до наших дней, это были бы его интерпретации!» Дело в том, что тот новый джаз, которым музыканты квинтета разбавляют Монка, не вытекает непосредственно из его специфического стиля. Это не возможный путь его дальнейшей эволюции, а взгляд на его стиль с точки зрения наших дней. Скажем, «шипящее» авант-соло трубы с отменным циркулярным дыханием или пуантилистическая фактура никак не следовали из монковского материала, а, скорее, противостояли ему. Это очень оригинальные аранжировки, в которых постоянно ощущался диалог своего и чужого.

Но главное даже не в диалоге, а в том, что «Monk’s Casino» – это «полное собрание сочинений», около 70 композиций Телониуса Монка. Хотя сам Шлиппенбах подчеркивает, что это не энциклопедический проект. По его словам, идея аранжировать все композиции Монка появилась примерно в 1996 году. Не все ноты оказалось просто найти, но постепенно и общими силами эта задача была решена. Первое выступление с полной программой «Monk’s Casino» состоялось в Германии в 1998 году, затем были концерты в Голландии, Австрии, на Берлинском джазовом фестивале 2002 года. На московском концерте прозвучала примерно половина всех композиций – все-таки трехчасовая программа была бы тяжеловата и для публики (зал был переполнен), и для музыкантов. И даже эта половина воспринималась как своего рода калейдоскоп – каждая тема успевала получить лишь минимальное развитие.

Если же говорить о «полном собрании» в виде релиза, то вполне справедливо мнение Дмитрия Ухова (cultradio.ru): ««Казино Монка» – это не просто концертный альбом импровизаций на темы Монка. Это единое целое, которое, в сущности, отражает всю жизнь классика афроамериканского джаза. Жизнь со всеми человеческими чувствами и страстями (отсюда и «Казино»)». Похоже, действительно отсюда, хотя у меня была другая версия: может быть, это что-то вроде алеаторики формы, когда музыканты бросают жребий, в каком порядке играть композиции? Не играть же их, в самом деле, в хронологическом порядке! Оказалось – никакая не алеаторика, а было бы, между прочим, концептуально. Вот ответ Алекса фон Шлиппенбаха: «Мы располагаем композиции по принципу контраста, чтобы выстраивалась общая драматургия. Часто их последовательность непредсказуема, и в этой непредсказуемости проявляется импровизационность».

Не обошлось без веселого инструментального театра, что самому Телониусу Монку наверняка понравилось бы. В одном из эпизодов Оли Штайдле вместо игры на ударных играл с теннисным шариком, не всегда попадая в ритм. Периодически участники квинтета «ходили в народ»: спускались со сцены в зал, пробирались между рядами к бару, поднимались на балкон и при этом продолжали играть. На сцене оставался только пианист – из-за невозможности утащить с собой инструмент. Музыканты перемещали звук в пространстве зала, создавая пространственные эффекты, а под конец решили развить идею – поиграть в горизонтальном положении, лежа на сцене, в чем, понятно, был элемент эпатажа. К тому же все это сопровождалось играми с освещением, которое периодически полностью отключалось. Публика реагировала бурными овациями, хотя лично мне были бы интереснее находки чисто музыкальные.

Фото Сергея Кыртикова