В остальном конкурс остался верен своим традициям. Если не считать, что планка уровня его участников с каждым годом почему-то продолжает падать. Все бы ничего, если бы не возможность сравнения. Немногим раньше, почти параллельно с конкурсом Образцовой, в Вероне проходила «Опералия» под началом Пласидо Доминго, где у финалистов по крайней мере были слышны голоса, которые можно считать оперными, – объемные, полетные, эмоционально и смыслово наполненные. По сравнению с ними финалисты конкурса Елены Образцовой показались выпускной группой детского сада. Можно сказать, что год на год не приходится, то на это, увы, найдется ответ: прошлый конкурс тоже не отличился яркостью талантов. Тут нужно решать проблему как-то радикально – то ли активнее искать кандидатов, то ли звать больше иностранцев, которые, как считается, боятся ехать в Россию, зная, что с русским репертуаром им не совладать. Хотя нам бы со своей необъятной страной разобраться, где на самом деле есть голоса, только с ними работать надо.

Да, Елена Васильевна по праву может гордиться именами таких победителей ее конкурса, как бас Ильдар Абдразаков и колоратурное сопрано Юлия Лежнева, чья слава гремит по всему миру. Впрочем, голоса Ильдара и Юлии – не только редкой природной одаренности, но и феноменальной технической подготовленности – принадлежат людям, нешуточно преданным опере, одержимых ею как сверхидеей. Елена Васильевна могла бы назвать еще как минимум четырех лауреатов конкурса, которые оправдывают свое высокое звание, получая контракты на лучших сценах Европы и Америки. Это и бас Михаил Петренко, и баритон Алексей Марков, и сопрано Марина Поплавская. Меццо-сопрано Екатерина Семенчук, которая произвела фурор на минувшем Зальцбургском фестивале, исполнив партию принцессы Эболи в «Дон Карлосе» Верди (в постановке Петера Штайна под управлением Антонио Паппано), была удостоена на одном из первых конкурсов Образцовой всего лишь приза «Надежда».

Самыми урожайными были, пожалуй, два первых конкурса, которые открыли имена Георгия Гагнидзе, Любови Петровой, Ирины Лунгу и уже упоминавшихся Ильдара Абдразакова и Марины Поплавской, без которых трудно представить сегодня составы спектаклей на сценах «Метрополитен-опера», «Ковент-Гарден» и многих других оперных домов первого ряда. Кстати, именно на двух первых конкурсах «жюрила» легендарная итальянка Федора Барбьери, обладательница сильнейшего меццо-сопрано, к сожалению, ушедшая из жизни.

При слабости участников жюри конкурса Образцовой представляло в этом году прямо противоположную картину – больших мастеров своего дела. Это и его хозяйка, и Тамара Синявская, и дирижер Ричард Бонинг (вдовец легендарной сопрано Джоан Сазерленд), и венгерское драматическое сопрано Ева Мартон, и блистательный итальянский бас-баритон Бруно Пратико и многие другие. Но что им остается делать, если не выбирать лауреатов они не могут, а выбирать особо не из кого. Поэтому и дали первую премию Элеонор Лайонс – хотя бы за ее чувство стиля. Плюс знание языков, в том числе русского, потому что опера – это не только музыка, но и слово.

Вторая премия стала отличным подспорьем российскому басу, недавнему выпускнику Петербургской консерватории, ученику баса Николая Охотникова – Юрию Власову. Тамара Синявская услышала в нем абсолютно готового для сцены артиста. Но песню Варлаама о взятии Казани он и в самом деле спел дико выразительно, покорив международное жюри. Однако ему еще столько предстоит работать над гибкостью, округлостью и ровностью голоса, чтобы попытаться покорить мир, хотя при нынешнем дефиците басов сделать это будет не так и сложно. Наконец, лауреатом третьей премии стала солистка Академии молодых оперных певцов Мариинского театра, сопрано Екатерина Морозова – единственная из конкурсанток, которая чувствовала себя на сцене, как рыбы в океане. Даже непонятно, почему ей дали третью, а, к примеру, не вторую премию. Но конкурс на то и конкурс, что многое остается за кадром.

«За кадром» остались, в частности, дипломанты – сопрано Наталья Кучина, меццо-сопрано Александра Чухина, тенора Игорь Морозов, Александр Мурашов, Александр Трофимов, бас Роман Люлькин и баритон из Грузии Алуда Тодуа. И, пожалуй, правильно, что там остались. Потому что бас Роман Люлькин, непонятно каким чудом проскочивший в финал, фактически полуэстрадно напевал песню Варяжского гостя, зато очень активно работал лицом, вероятно, имея какой-то опыт драматического актера. Тенор Александр Трофимов слишком деликатно брал верхние ноты, чтобы называться «оперным тенором», – из него мог бы получиться неплохой лирический баритон. Честнее всех был молоденький тенор Игорь Морозов, отличившийся проникновенностью и неподдельной эмоциональностью в арии Ленского. Но Елену Образцову нельзя не любить за то, как ласково она называет своих конкурсантов «ребятишками» и как каждый раз желает им и публике «добра». Одной из лучших ее традиций является то, что в завершение каждого конкурса она благодарит всех за старание и называет поименно тех, кого хотела бы услышать в следующий раз. Она всегда дает шансы и вместе с ними – надежду.

На фото: Элеонор Лайонс