«Новая опера» славится любовью к редкому репертуару, в том числе – не самому ходовому Верди. Еще при Евгении Колобове здесь поставили «Двое Фоскари», сравнительно недавно – «Стиффелио», в концертном исполнении звучали «Ломбардцы в первом крестовом походе», «Жанна д'Арк» и другие малоизвестные у нас сочинения итальянского гения. И если «Новая опера» хочет продолжить свою просветительскую вердиану, то стоит, пожалуй, взяться за «Оберто», «Короля на час» или «Альзиру» и, наконец, как говорится, «закрыть гештальт». 

Вердиевская традиция как таковая в «Новой опере» богата. В ее сегодняшнем репертуаре – «Риголетто», «Травиата» и «Трубадур», ранее был «Набукко», периодически возвращается концертный вариант «Аиды», исполнялись «Сила судьбы» и Реквием. Здесь есть вкус к вердиевским партитурам, и это неслучайно: в штате театра служит маэстро Александр Самоилэ – выдающийся интерпретатор наследия Верди. 

«Разбойники» у нас почти неизвестны, да и в мире они не ставятся часто: насколько справедливо такое к ним отношение — большой вопрос. Одиннадцатая опера Верди написана сразу после «Макбета» и относится к периоду творчества композитора до великой триады 1850-х («Риголетто», «Травиата» и «Трубадур»), как и недавно появившаяся в Большом «Луиза Миллер», и ставившийся пару лет назад в «Новой опере» «Стиффелио», и прозвучавший тогда же в концертном исполнении в МАМТе «Корсар». Оперы, быть может, не великие и еще очень связанные стилистически с эпохой бельканто — приматом вокала и витиеватой мелодикой. Вместе с тем в «Разбойниках» уже немало тонких психологических зарисовок, а оркестр расцвечен многочисленными соло, начиная с пленительного высказывания виолончели в увертюре (в исполнении Татьяны Серасек оно прозвучало неподражаемо). 

Особое внимание хорам, поскольку сюжетно опера хоровая. В ней действует шайка лесных грабителей. «Работники ножа и топора» у Верди получились весьма привлекательными, не лишенными благородства, а их номера — достаточно сложными: один из них, акапельный, по-настоящему виртуозный. Шиллеровская же драма ходульна и местами смешна преувеличенным пафосом. Для немцев «Разбойники» – священная классика «Бури и натиска»; есть в этой драме обаяние подлинных чувств, возвышенных порывов и самоотверженности героев, которым автор явно симпатизирует, но вместе с тем есть и некоторая трафаретность, и нагромождение страстей на единицу времени, от которого порой становится несколько неуютно. Впрочем, дивная музыка многое нивелирует, разве что неоправданно кровожадный и нелепый финал даже Верди не удалось сделать убедительным и вызывающим сочувствие. 

Исполнение, представленное в «Новой опере», в целом заслуживает похвал. Хочется пожелать театру чаще обращаться к этому сочинению — или концертно, или, быть может, даже дозреть до полноценной сценической премьеры. Певучий оркестр под управлением Александра Самоилэ предложил тысячу оттенков музыки, звучал на высочайшем уровне и с большим вдохновением. Невероятно хорош и хор Юлии Сенюковой — «Новая» всегда славилась качеством «коллективного певчего», и в этот раз он вновь подтвердил свой класс – красотой и стройностью, выразительностью фразировки. 

Хороши были и солисты. Лишь Михаил Губский (Карл) вызывал вопросы — яркий и крупный звук певца, сам по себе ценный и производящий немалое впечатление, был тяжеловесен, широк и порой интонационно некорректен. Остальные однозначно порадовали. Великолепно спела постоянно страдающую Амалию Елизавета Соина (это был ее дебют): чарующее вердиевское сопрано выдающегося тембра идеально подходило к партии юной и отважной возлюбленной главного героя, певица мастерски справилась со всеми высокими нотами и колоратурными фрагментами, а драматические страницы насытила глубиной и сочностью звучания. Яркий образ злодея нарисовал Василий Ладюк (Франческо) — его мощный, красивейший баритон властно царил в зале, при всей силе, даже брутальности звучания пение не было лишено гибкости и изящества, своего рода утонченности, так подходящей стилю этой оперы. Сочный звук в избытке демонстрировал бас Алексей Антонов (Максимилиан). 

Фото Екатерины Христовой