Исполнителей, выступающих на равных и в инструментальном, и в вокальном жанре, еще поискать. В их немногом числе – скрипачка и певица Людмила Фраёнова. Выпускница Московской консерватории, лауреат многочисленных конкурсов и фестивалей, Фраёнова нередко выступает в двух ипостасях в одном концерте: и играет на барочной скрипке, и поет. Но если ее скрипка объективно «заточена» на старинный репертуар, то ее вокал не ограничен лишь барочной музыкой и концертами с коллективами, специализирующимися на исторически информированном исполнительстве. Так, недавно в галерее «Нико» Людмила Фраёнова в ансамбле с пианистом Юрием Фавориным представила вокальные сочинения Дебюсси и Франка.

Программу концерта в «Зарядье» составили сочинения Монтеверди, Вивальди, а также менее известных авторов: Кариссими, Строцци, Пандольфи, Марини, Бонончини. Фраёнова-певица выступала в сопровождении терцета – скрипка, виолончель, континуо, – а как скрипачка присоединилась к Pratum Integrum в двух сочинениях, открывавших и закрывавших концерт: это были Соната для двух скрипок Марини и Фолия Вивальди.

Основное внимание было отдано вокальному искусству. Людмила Фраёнова исполнила более полудюжины арий в 80-минутном концерте без антракта. Монтеверди (арии Quel sguardo и Zefiro Torna) и Вивальди (кантата All’ombra di sospetto) соседствовали с Кариссими (E’bello l’ardire) и Бонончини (две арии Альмирены из оперы «Гризельда»). Несмотря на относительную краткость программы, получился представительный исторический экскурс.

Голос Фраёновой не поражает ни исключительными красочными характеристиками, ни мощью звучания – впрочем, последнего в исполняемой музыке и в формате камерного зала и не требовалось. Его основные достоинства – приятный тембр лирического сопрано, компактного и ясного, и интонационная точность, поистине инструментальная, столь логичная для виртуозной скрипачки. В условиях вечно подозрительного, постоянно ползущего строя исторических инструментов пение Фраёновой становилось настоящим камертоном, той путеводной звездой, что уверенно прочерчивала музыкальную траекторию.

Нельзя не отметить убедительную выразительность, музыкальность певицы. По большей части неизвестные сочинения, даваемые без перевода текстов, становились благодаря ее искусству, уместной экспрессии абсолютно понятными: тут меланхолия и созерцательность античной нимфы, в другом месте – гнев и ажитация оскорбленной высокородной властительницы. Стоит упомянуть и уверенное владение верхним регистром, в котором голос Фраёновой буквально расцветает, приобретая дополнительные притягательные характеристики: верхние ноты звучат свободно и красиво. В виртуозных пассажах певица на высоком уровне продемонстрировала пластичность голоса, владение колоратурой. Но особенно порадовала нежная кантилена, умение выпевать долгие фразы, прочерчивать витиеватые мелодические линии.

Безусловным достоинством концерта стал гармоничный ансамбль голоса и сопровождения. Вокал по праву был на первом плане, но вместе с тем рождалось ощущение его вплетенности в общую структуру, равноценности с «инструментальной строчкой». Взаимодействие было не только математически точным, но и по-настоящему дружеским; певица при этом, безусловно доминируя, не выпячивала свое присутствие, удачно находя баланс с аккомпанементом, что говорит о ней, как о невероятно чутком музыканте.