Невзирая на то, что триумфальное шествие позднего детища Антонина Дворжака по мировым сценам продолжается уже больше ста лет, в Ла Скала «Русалку» показали впервые. Режиссер театра и кино Эмма Данте, чей дебют в опере состоялся именно в Милане, представила на суд публики очередную интересную работу. Обладательница индивидуального творческого стиля, она подходит к сложному и многослойному жанру не как к музейному экспонату, но как к живому эволюционирующему организму, нередко насыщая его «параллельными» событиями, дополнительными сюжетными линиями и новыми смыслами, наличие которых можно разделять или нет, но чаще всего они не разрушают идеи произведения и, что самое главное, не идут вразрез с музыкой.

Постановочная команда Данте реализует лирическую сказку Дворжака – Квапила в сказочном же ключе: сценическое пространство населено похожими на изящных синхронисток ундинами, лесными нимфами в виде резвых розовых ланей, преследующими их охотниками; во втором акте популяцию пополнят покрытые листвой и ветвями лешие и больше похожие на марионеток придворные. Из жестов и пластики актеров и артистов хора (очень естественной и гибкой у фантастических существ и механической – у обитателей дворца) под чутким руководством хореографа Сандро Марии Кампаро складывается характерный «второй» план действия.

Для ярких и оригинальных костюмов с многочисленными элементами, присущими ихтиофауне, Ванесса Саннино выбирает всевозможные оттенки красного и розового: красные платья у Ежибабы и Иноземной княжны, купальники ундин и одежды лесных нимф, розовые – платье с кринолином Русалки и геометрические кукольные костюмы придворных, в розовый и лиловый одет Водяной.

Неизменный партнер Данте – архитектор, актер и сценограф Кармине Марингола придумал красивые декорации. В заколдованном лесу стоит полуразрушенный старинный собор, по его серовато-голубым стенам ползут вьющиеся растения, между колоннами скачут лани-нимфы, в небольшом озере, образовавшемся в полу, плещутся ундины. В разноцветном витраже готического окна-розы отражается Луна, к которой обращается Русалка, на алтаре Ежибаба готовит свое зелье, а из-под высоких сводов спускается огромный рыболовный крючок, помогающий дочери Водяного сделать первые шаги. По мысли режиссера, главная героиня – девушка с ограниченными физическими возможностями, и, действительно, в первом и третьем актах она передвигается в коляске или с очень большим трудом ходит самостоятельно: вместо ног у нее длинные щупальца. Далее, как известно, озерная дева обретает способность ходить в обмен на потерю голоса, таким образом, все равно оставаясь «отличной», непохожей на «обычных» людей.

События центрального акта разворачиваются сначала на фоне зеленого занавеса, собранного из плотно переплетенных ветвей, где Принц любуется невестой, резвящейся на лоне природы, а затем действие переносится в холодное и элегантное убранство дворца, переданное синей шелковой обивкой стен и роскошной люстрой, – там появление бессловесной красавицы воспримут с подозрением и недоверием. Дворцовая жизнь идет своим чередом, и пока будущие участники любовного треугольника намечают приближение драмы, на втором плане располагаются обедающие придворные. Основное блюдо – щупальца Русалки, от которых ее освободили помощники Ежибабы в предыдущем акте. «Поэтическим каннибализмом» назвал эту сцену ведущий итальянский специалист по восточно-европейской музыке Франко Пульчини.

Шокированная неожиданной метаморфозой в отношении Принца и леденящим зрелищем девушка бросается бежать, натыкается на официантов, оказывается в толпе танцующих придворных, пытается подражать их движениям и наконец падает без чувств. С этого момента перед нами две Русалки: одна жалуется отцу и ищет его защиты, вторая неподвижно лежит на усыпанном белыми цветами плоту посреди пруда. Свадебный хор оборачивается реквиемом по мечте незадачливой дочери Водяного. Неожиданный поворот: после окончательного «объяснения» с неверным женихом ундина медленно поднимается к колосникам, а из-под огромных размеров розовой юбки свисают ее вновь отросшие гигантские щупальца, – зрелище, от которого Принц приходит в ужас. Комическое интермеццо посланных за советом к Ежибабе Поваренка и Ловчего ненадолго отсрочит тихую развязку: постепенно замирающий «тристановский» финал, в котором Данте решила полностью довериться музыке и не ошиблась.

Томаш Ханус – специалист в национальном репертуаре – по собственному признанию, на родине «Русалку» ни разу не дирижировавший, провел спектакль на одном дыхании. Колористичная партитура переливалась и сияла богатством оттенков, не нарушая баланса между голосами и инструментами, тем более что в опере немало симфонических эпизодов, в которых оркестру есть где показать себя. Чрезвычайно убедительна и в реализации непростого рисунка роли, и в вокальной интерпретации сложной заглавной партии Ольга Бессмертная: красивый во всех регистрах голос и уверенное владение техникой покорили публику, начиная с мастерски исполненной первой арии «Месяц мой, в дальнем поднебесье». Хороши партнеры Бессмертной: Дмитрий Корчак в роли Принца и Йонгмин Парк (Водяной). Яркие образы создали Елена Гусева (Иноземная княжна) и Окка фон дер Дамерау (Ежибаба), Светлина Стоянова (Поваренок) и Йиржи Райниш (Jiří Rajniš, Ловчий). Порадовали три очаровательные лесные нимфы – Хила Фахима, Юлиана Григорян и Валентина Плужникова. Корректно прозвучали хоровые страницы (руководитель Альберто Малацци).