Два десятилетия назад Центр Галины Вишневской создавался для доводки готовности выпускников музыкальных вузов к самостоятельному плаванию в театрах России и мира – то есть не столько как театр, сколько как учебное заведение. Однако в массовом сознании ЦОП, прежде всего – еще одна площадка, где можно встретиться с оперной классикой.

Набор репертуара в первые годы шел очень быстро, что и понятно, поскольку его нужно было просто сформировать: каждый сезон выпускался спектакль, иногда не один. По прошествии нескольких лет ситуация изменилась: новые постановки стали появляться раз в три-четыре года. Для учебных целей репертуар уже имелся, а задачи удивлять публику количеством премьер ЦОП никогда не ставил. Тем не менее они случаются.

Последнее пополнение – единственная комическая опера Джакомо Пуччини. Галина Вишневская пела в трех пуччиниевских операх (наверно, еще и потому этот композитор столь уместен в репертуаре ЦОПа): в «Тоске» и «Баттерфляй» на сцене Большого (и в некоторых других мировых театрах) и в «Турандот» (партия Лю) в Ла Скала. К сожалению, не состоялся дебют Галины Павловны в «Богеме» в Метрополитен-опере, который планировался в 1970-х, уже после отъезда из СССР. В репертуаре ЦОПа в 2018-м появилась как раз «Богема», весьма подходящая для молодых певцов, поскольку опера – про молодежь, правда, продолжительная и с солидными вокальными сложностями.

«Джанни Скикки» – совсем другое дело: короткая одноактовка, к тому же – опера ансамблевая, в ней много небольших игровых партий, технически несложных, где важно не вокальное, а актерское мастерство, при этом задачи коллективного музицирования очень существенны. Это наилучшее произведение для привыкания к сцене, отработки многих навыков, как сугубо театральных, так и музыкальных – например, правильного ощущения себя во взаимодействии с дирижером и оркестром во время действия. Развернутых вокальных номеров всего два, у лирической пары: знаменитая ария Лауретты и менее знаменитый, но не менее красивый монолог ее возлюбленного Ринуччо. Если вспомнить еще о том, что не нужен хор, то получается почти идеальный выбор. Непонятно, почему учебные театры обходят эту оперу стороной, ведь, казалось бы, вот благодатный материал для самосовершенствования! Пожалуй, лишь роль самого Скикки (не вокальная партия, именно роль) представляет известную загвоздку, и для нее, конечно, желательна значительная артистическая личность, чтобы образ не получился излишне скромным.

«Скикки» пришел на русскую сцену в 1976 году – премьера состоялась в ленинградском МАЛЕГОТе. Сегодня в Петербурге он идет в Мариинском театре (вместе с двумя другими сочинениями оперного «Триптиха» – «Плащом» и «Сестрой Анджеликой») и в «Зазеркалье», в Москве – в репертуаре Камерной сцены Большого, до недавнего времени был в «Новой опере». Часто это сочинение соединяют в пару с чем-то еще: в той же «Новой опере» «Скикки» был в связке с опереттой Оффенбаха «Званный ужин с итальянцами». В ЦОПе ничего подобного делать не стали.

Распахивается занавес, и на фоне ярко-синего южного неба предстает идиллия: в саду своего дома, возможно, во внутреннем дворике, утопающем в зелени, в окружении родственников и челяди блаженствует почтенный Буозо Донати (в мимической роли – Рустам Бурибоев: изображать труп он будет весь спектакль, не сходя со сцены). Щебечут птички – или это «свита» имитирует воркование, стремясь вызвать ассоциации с райской картиной? Все норовят услужить богатому дядюшке. Но вот несчастье: Буозо вдруг поперхнулся лакомством и помер! Тут-то и начинается собственно опера (до этого момента зрителя вводили в контекст, показав своеобразную визуальную увертюру, раз уж у композитора не предусмотрено вступление).

Режиссер Михаил Сабелев, сценограф Ирина Сид и световик Константин Рожков решают постановку вроде бы традиционно – декорации и внешний вид персонажей отсылают к средневековой Италии (по Данте действие происходит в 1299 году). Однако, рассматривая костюмы, начинаешь догадываться, что важен не только исторический антураж. Создатели спектакля усиливают буффонную стихию, преподнося действо как оммаж комедии дель арте. Действительно, Скикки в красном колпаке – вылитый проказник Арлекин, плаксивая или веселая (в зависимости от ситуации) Лауретта – Коломбина, вечно вздыхающий и молящий о помощи то злую тетку Дзиту, то будущего тестя Скикки Ринуччо – слабак и нытик Пьеро, старейшина рода Донати сварливый Симоне подходит на роль Панталоне!

Постановщикам удалось воплотить свою идею в визуально ярком и очень динамичном спектакле, полностью отвечающем сути сюжета и, самое главное, музыки. В партитуре – суматоха, кавардак, споры-свары, выраженные речитативами, выстреливающими с пулеметной скоростью; на сцене – участники «наследственного дела» буквально ходят колесом, веселя публику, только успевай поворачивать голову в разные стороны. Апофеозом этой «движухи» становится талантливая находка: пока Лауретта исполняет свой хит O mio babbino caro, стоя неподвижно в луче прожектора на авансцене, за ее спиной на сцене в легком затемнении разворачивается драка между Скикки и Ринуччо с одной стороны и семейством Донати с другой, показанная в технике «замедленной съемки», когда траекторию каждого удара можно проследить, насладившись смачностью результата. Особенно преуспели при этом в использовании серебряного блюда – им бьют наотмашь не раз и многих из участников потасовки. Получилось «прикольно», что, собственно, и требуется и от оперы-буффа, и от молодежного спектакля.

Музыкально преуспели в ансамблях – все точно, нигде не разъехались, везде успели. Про арии можно сказать, что Мария Жеребятьева – уже вполне сложившаяся Лауретта, вокально это ей вполне по голосу и мастерству, слушать ее было приятно. А вот Александр Микушин пока больше берет запоминающейся внешностью своего Ринуччо, чем певческими достижениями, особенно проблемен верхний регистр. У Кирилла Комарова хватает харизматичности на непростую партию-роль титульного героя – быть может, это и не актерский шедевр, но вполне убедительная работа. Дух настоящей итальянской оперы уверенно поддержал оркестр во главе с Марко Боэми, который, как видно, основательно поработал с солистами, добиваясь верных интонаций, четкости артикуляции, искрометности буффонных речитаций и хорошей кантилены. 

Фото – Александр Гайдук