– С какими итогами «Благовест» подошел к своему 35-летию?

– По-моему, главным итогом является то, что ансамбль отнюдь не израсходовал свой художественный потенциал, а наоборот, аккумулировал огромную творческую энергию. Он вступает в новый этап как коллектив, который связал два века российской духовно-певческой культуры и стремится к новым вершинам мастерства. Жизнь «Благовеста» слагается из большого количества проектов, рассчитанных на долгие годы. Среди важнейших назову «Антологию русской духовной музыки», «Музыкальную Библию», «"Благовест" – детям», «Великие люди Святой Руси».

– Что вам как композитору дал и в чем, может быть, ограничил творческий полет многолетний союз с «Благовестом» Галины Кольцовой?

– А вы знаете, что этот союз был предрешен еще в эпоху Иоанна Грозного? Атаману Ивану Кольцо, предку Галины Кольцовой, покровительствовал мой предок – глава Посольского приказа Иван Висковатый, который спас атамана от гибели и предрешил встречу потомков спустя четыре столетия. В репертуаре «Благовеста» есть написанный мною духовный стих «Прими мя, пустыня», слова которого приписываются Грозному, – дань памяти и уважения к нашим великим предкам. Именно Галина Васильевна открыла во мне композитора, заставила поверить в собственные силы. До сих пор помню шквал аплодисментов, который обрушился на меня, неизвестного тогда молодого автора, после исполнения песнопения «Богородице Дево, радуйся» в Зале Чайковского. И это после исполнения Рахманинова, Чайковского, Гречанинова: будто бы меня сразу поставили в их ряд!..

В «Благовесте» я занимаю должность составителя концертных программ. Мы с художественным руководителем разрабатываем идеи, направления развития коллектива, а затем подбирается соответствующий репертуар. Поэтому большинство моих вещей написано для определенных проектов, рассчитанных на несколько сезонов, – таких, например, как просветительский цикл протоиерея Артемия Владимирова «Великие люди Святой Руси». Оратории «Голгофа», «Христиане», «Мистерия Благовещения», кантата «Русская Stabat Mater», цикл «Покаяние души моея», «Песнопения русским святым» – эти и другие мои сочинения относятся к различным тематическим концертным циклам.

– Юбилейная программа «Благовеста» включает мировую премьеру – ваше хоровое сочинение с интригующим названием «Молчание…».

– «Молчание преподобного Сергия» – претворение одноименной поэмы выдающегося пастыря, проповедника, духовного поэта протоиерея Артемия Владимирова, с которым вот уже почти пять лет сотрудничает «Благовест». В литературном отношении это замечательное поэтическое переложение основных вех жития преподобного, которые ассоциируются с клеймами на иконах святого. Жанр своего сочинения я определил как «Музыкальное житие в шести клеймах». Можно провести аналогии со знаменитым живописным Сергиевским циклом Михаила Нестерова, даже некоторые названия совпадают: «Видение отрока Варфоломея», «Юность преподобного Сергия», «Труды преподобного».

Почему «Молчание…»? Действительно, в сочинении много хоровых вокализов, некий соборный глас народа, объединенного духовным подвигом Радонежского. Ведь его «умнАя», безгласная молитва была действеннее и сильнее любого произнесенного слова. Очень важен образ птиц, которых также изображает хор: будто бы голоса небесных ангелов сопровождают все картины жития преподобного. В исполнении также будет участвовать оркестр Московской консерватории под управлением Вячеслава Валеева: инструментальное звучание трактуется как нежный небесный фон на старинных иконах, да и звучание колоколов – неотъемлемая часть русской музыкальной палитры.

– К какому направлению вы относите свою музыку?

– Когда я на заре творческих поисков показал свои сочинения Георгию Свиридову, он задал мне вопрос – в каком стиле я предпочитаю писать, – и я ответил, что «о стиле пока рано говорить». Теперь, почти 35 лет спустя, я бы ответил так же. В одной из рецензий критик как-то назвал меня «королем стилизации». Действительно, очень часто я выбираю стилистический паттерн, на основе которого создаю определенное произведение. Кто-то написал обо мне – «композитор широко пользуется общерусскими интонациями», но в моем случае это может быть и необарокко, и неоромантизм, а еще репетитивный минимализм, нью-эйдж и так далее.

– Вы любите старину, многие ваши сочинения написаны в барочном стиле. Почему именно это вас привлекает?

– Надеть камзол и парик и почувствовать себя Бахом. Или одним из его современников. Почему бы и нет? С детства мечтал оказаться в той эпохе. Теперь использую музыку как машину времени. Какое блаженство было писать фуги для кантаты «Русская Stabat Mater» или стилизовать русский партес эпохи Алексея Михайловича! Пишешь на компьютере, а чувствуешь в руках гусиное перо.

– В основном вы пишите музыку религиозного содержания. Чем это вызвано?

– Мне кажется, если пишу не связанные с духовной темой сочинения, я зря теряю время. Хотя ряд сочинений, которые я считаю главными для себя, написаны на исторические темы. Это оратория-былина «Слово о полку Игореве», «Задонщина», кантата «На поле Куликовом».

– Что интересного принесла в последнее время ваша деятельность музыковеда?

– Сейчас в совместной работе с Российским национальным музеем музыки готовится четвертый выпуск серии «Русская духовная музыка эпохи классицизма». Предстоит реконструировать большой корпус песнопений малоизвестной ранней стадии этого стиля, а также ряд духовных концертов, например, Льва Гурилева. Предстоит изучить и классифицировать многочисленные рукописные источники от середины XVIII до середины XIX века, среди них – уникальные раритеты, сохраняющиеся только в фондах РНММ.

– Согласны ли вы с мыслью Владимира Мартынова, что настал «конец времени композиторов»?

– В разные века, в том числе и в рамках Нового времени, понятие «композитор» претерпевало эволюцию. Композитор Бах по своим профессиональным и общественным функциям отличается от композитора Бетховена. В этом смысле Шостакович также очень сильно отличается от Людовико Эйнауди. Не стоит говорить, что дизайнерская звуковая сфера сейчас заменила традиционную академическую музыку, но если композиторы не станут в собственном творчестве на защиту непреходящих ценностей человеческой культуры, то пророчество Владимира Мартынова, увы, обязательно сбудется.

– Что интересного, с вашей точки зрения, происходит в современном композиторском творчестве?

– Хотелось бы остановиться на отечественной духовной музыке. С удовлетворением отмечу, что народилось новое поколение композиторов, которые успешно продолжают традиции российского песнетворчества и уже замечательно проявили себя. Их сочинения широко исполняются не только на богослужениях, но и на различных фестивалях, включаются в концертные программы. Все эти авторы представлены на сайте «Библиотека церковного хора», который был создан и поддерживается подвижником русской духовно-музыкальной культуры Александром Чагановым. Рекомендую его тем, кто хотел бы услышать духовные песнопения от глубины веков до наших дней.

– Как вы оцениваете вклад малороссийской традиции в формирование русской духовной музыки?

– Малороссийская духовная традиция – так же, как и белорусская, и польская – лежит в основе русской церковной музыки Нового времени. Однако все это – русская музыка, единая разветвленная культура, в которой слились традиции и средневековой Руси, и Западной Европы при сильном влиянии восточных культур – например, в творчестве Свиридова, крупнейшего представителя музыкального евразийства.

– Сейчас все большее развитие приобретает хоровая опера – в этом жанре работают Родион Щедрин, Александр Чайковский, Александр Маноцков и другие авторы. Как вы его оцениваете и нет ли планов у «Благовеста» обратиться к этому жанру?

– «Благовест» еще на заре своей деятельности воссоздал один из ярких образцов старинного русского музыкального театра – «Пещное действо», которое вполне можно назвать хоровой оперой. Мои сочинения «Праздник Рождества» и «Мистерия Благовещения» также приближаются к этому жанру. Артисты «Благовеста» достаточно опытны, чтобы выполнять все задачи по сценическому движению, сценической речи и так далее. Обращение к хоровой опере было бы для нас ценно в плане расширения границ творчества, и мы с радостью поработали бы в этом направлении.