Суть лаборатории оперного театра состоит в том, чтобы дать молодым шанс проявить себя на сцене в реальном деле – в подготовке спектаклей – и одновременно позаниматься с опытными мастерами оперной индустрии. Первоначально подумалось, что OperaLab – это ребрендинг проводящейся каждое лето с 2016 года оперно-симфонической лаборатории New Opera World, тем более что площадка, на которой показывались спектакли, та же – бывший Театр Бориса Покровского, да и провозглашаемые цели идентичны. Однако оказалось, что это разные, даже конкурирующие проекты.

На суд публики OperaLab вынесла две постановки: «Похождения повесы» и «Любовный напиток». Спектакли показали в театре на Никольской дважды, подготовив для каждого по два певческих состава. «Похождения повесы» приурочили к 140-летию со дня рождения Стравинского. С молодыми работали дирижер Айрат Кашаев и режиссер Михаил Колегов; в постановочную команду также входили Олеся Скарына (костюмы), Софья Ларина (свет) и Дмитрий Королев (хормейстер). Легкомысленную оперу Доницетти вспомнили в связи со 190-летием со дня премьеры. Здесь за подготовку отвечали дирижер Григорий Королев, режиссер Анна Салова, художник-постановщик Полина Белова, художник по свету Лейла Мухаматгалиева, хормейстеры Антон Попов и Даниил Крылов.

Обе работы отличал ярко выраженный сценографический минимализм. Сцена Театра Покровского оставалась пуста и черна: черная сценическая коробка в своей первозданности, на которой – полная свобода для творчества и самовыражения. Реквизит заключался в десятке черных стульев в опере Стравинского и черных же скамеек в опере Доницетти. Соответственно, основной визуальный акцент падал на световую партитуру – она в обоих случаях получилась гипертрофированно графичной, обостренной, контрастной, – а также на костюмы, современные в двух спектаклях. Том Рейкуэлл ходил по сцене в джинсах и футболке, примерно как студенческое комьюнити выглядели и односельчане Адины с Неморино. Конечно, были и особые цвето-смысловые акценты. В «Повесе» это черный цвет для брутального Шэдоу, красно-малиновый – для соблазнительной Бабы-турчанки (постановщики лишили ее привычной бороды), синтетические парики кричащих цветов для девиц Матушки Гусыни. В «Напитке» – красная рубаха для Неморино, явно говорящая о том, что именно он всецело охвачен подлинной любовью, в то время как у Адины – лишь красный ободок на голове: красавица еще только обдумывает, влюбиться ли ей всерьез и по-настоящему. А вот Дулькамара – весь в зеленом, что понятно, ведь именно он впаривает всем зеленого змия.

Но еще большую роль, чем визуально-цветовые доминанты, начинают играть актерские решения образов, тем более что на Камерной сцене ГАБТа все видно предельно ясно, спрятаться не за что. Надо отдать должное постановщикам обоих спектаклей – с актерами работали весьма тщательно и много. Сценические рисунки ролей вышли довольно замысловатыми, порой откровенно непростыми, однако оправданными с точки зрения драматургии. Лишних нелепых мизансцен и движений не наблюдалось, а самое важное – удалось добиться соответствия характеров. Режиссура в целом оказалась весьма активной, действенной, по-современному драйвовой, ориентированной на экшн, что рифмовалось с бодрой, задорной музыкой Доницетти и было уместно в разноплановой, полной контрастных ситуаций опере Стравинского. В «Повесе» к тому же большое значение придали пластическим решениям, активно задействовав элементы хореографии.

Музыкальное решение спектаклей вполне профессиональное. Понятно, что от студенческих, по сути, работ многого ждать не стоит – главное, что их выручало, это обаяние молодости всех участников, свежесть голосов и истовое желание работать, творить, искать. Но неверно было бы все успехи списывать только на эти факторы. В некоторых певческих работах уже проглядывают зачатки будущего мастерства, иные из молодых вокалистов продемонстрировали элементы умного пения, выразительного и стилистически точного. Кроме того, было очень ощутимо, что у постановок крепкие музыкальные руководители, прекрасно знающие и чувствующие материал, за который они берутся. Оркестр Лаборатории и ее хоровые коллективы (в случае с «Напитком» это хор Лаборатории, в «Повесе» – камерный хор Internum sonus) звучали порой по-настоящему вдохновенно.