Выступление в Большом зале консерватории, остроумно названное «первым концертом второго пятидесятилетия», было посвящено итальянской музыке, что неслучайно: за свою историю Московский государственный академический камерный хор неоднократно обращался к творчеству композиторов Италии разных эпох. Памятны, например, исполнения «Глории» Вивальди и «Стабат Матер» Перголези (в содружестве с Еленой Образцовой, Саулюсом Сондецкисом и Литовским камерным оркестром) или кантатно-ораториальных, так называемых пост-оперных опусов Россини. Этот хор всегда имел безусловное право петь итальянцев, поскольку маэстро Владимир Минин бесконечно культивировал красоту звука: богатые и мощные русские голоса получали у него изящную огранку, становились гибкими и прозрачными, не утрачивая колористической привлекательности.

На сей раз прозвучали два монументальных произведения гениев итальянской романтической оперы. Это «Глория» Джакомо Пуччини, написанная им на выпуск в консерватории – то есть тогда, когда время сочинения опер еще не наступило, – и «Стабат матер» Джоаккино Россини: сочинение, созданное, напротив, по прошествии оперных триумфов и после продолжительного периода молчания.

Хронологически программа, наверное, должна была быть выстроена так: сначала Россини – потом Пуччини. Однако ее авторы – президент хора Владимир Минин, нынешний художественный руководитель Тимофей Гольберг и директор коллектива Дмитрий Сибирцев – последовали иной логике. В первом отделении – образец творчества начинающего композитора, во втором – пример зрелого мастерства, но при этом не лишенного живой энергии вдохновения. Два столь разных сочинения роднит многое: и церковно-богослужебная форма, основанная на латинском каноническом тексте, и абсолютно светский характер музыки, в которой угадываются оперная патетика и яркая театральная экспрессия.

В кантате Пуччини нет ни драматизма, ни надрыва, но есть мощные кульминационные моменты, пусть и не поражающие неким микеланджеловским размахом. В «Глории» много несамостоятельного, заимствованного, еще не сформирован индивидуальный почерк будущего автора «Тоски» и «Турандот» и очень чувствуется влияние Верди, как и вообще итальянской музыки первой половины XIX века, того же Россини. А вот лирические фрагменты уже написаны с мастерством и проникновенностью, достойными того, кто создаст «Богему» и «Баттерфляй». В любом случае – произведение красивое, выдающийся талант его автора явственно ощутим. Безусловно, это та музыка, которая должна звучать чаще. «Глория» Пуччини – редкий гость на наших сценах: в последний раз она исполнялась в Москве в 2009 году на Крещенском фестивале в «Новой опере».

В пуччиниевской «Мессе прославления» «Минин-хор» вновь подтвердил свой высокий класс. В этом исполнении было все: красивый, яркий, густой звук, культурная манера, превосходные унисоны, слитность партий, отличный баланс между ними. Коллектив сочетает в себе самые лучшие качества оперного хора, каким мы его представляем в идеале и какой редко встретишь в оперном театре. Прекрасно выступили и солисты. Пуччини дает три партии для трех разных мужских голосов и ни одной женской партии – необычное решение в музыке того времени. Певший по замене тенор Алексей Татаринцев (вместо заболевшего Георгия Васильева) порадовал солнечным тембром, но плотная пуччиниевская фактура для его голоса оказалась все же несколько тяжеловатой. Великолепно провел свою партию баритон из МАМТ Станислав Ли, пленив идеальной ровностью голоса и выразительностью пения. Не так убедил бас Алексей Тихомиров, звучавший глуховато и с явным напряжением и на верхах, и в нижнем регистре, притом что его мощный голос весьма фактурен.

Россиниевская партитура полна подлинного оперного блеска и изящества, но одновременно и литургической возвышенности – в ней удивительно сочетаются две грани, вершинные для светской и церковной музыки. Исполнителям удалось передать и то, и другое: за духовную мощь, силу, сосредоточенное по настроению звучание в большей степени отвечал хор, который еще добавил (по сравнению с сочинением Пуччини) в изяществе и тонкости красок. Квартет солистов оказался поистине безупречным – условно можно сказать, что именно на нем лежала задача донесения оперной сущности сочинения, и он с этим прекрасно справился. Татаринцеву россиниевская стилистика, кажется, гораздо ближе и естественнее (что было и ожидаемо, учитывая грациозность его «инструмента» и немалый успех, который он имеет на протяжении всей своей карьеры именно в россиниевском репертуаре); гораздо убедительнее прозвучал и Тихомиров, порадовав более мягким звучанием. Однако лидировали дамы, буквально заворожившие красотой, яркостью, внушительностью и одновременно благородной соразмерностью звучания, тонким чувствованием стилистики: солистки «Новой оперы» сопрано Ирина Морева и меццо Анастасия Лепешинская заставили публику вспомнить о настоящем значении термина «бельканто».

Весь вечер за дирижерским пультом был Тимофей Гольберг. Под его руками хор, солисты и Московский государственный симфонический оркестр (художественный руководитель Иван Рудин) являли собой вдохновенно творивший единый организм. Молодой дирижер обладает превосходной техникой, ясным жестом, вниманием к деталям и нюансам исполнения и безусловным умением выстроить форму крупного сочинения, протянуть единую линию от первой до последней ноты. Патриарх хорового искусства Владимир Николаевич Минин не ошибся с преемником!

Отрадно, что 93-летний маэстро присутствует на концертах фестиваля в добром здравии. В финале описываемого вечера он обратился со сцены с благодарственной речью, в которой упомянул «всех первых» в истории Московского камерного хора. Среди них Владимир Федосеев – первый из симфонических дирижеров, сотрудничавших с «Минин-хором», Вадим Абдрашитов – первый режиссер, снявший фильм о коллективе, и Надежда Аверина – руководитель первого детского хора, с которым в свое время выступил МКХ: в ее честь Владимир Минин даже лично продирижировал «Многая лета».

Фотограф Петр Колчин