Полтора месяца в столице проводился образовательный проект Фонда «Оперный класс»: занятия молодежи с ведущими педагогами – вокалистами, концертмейстерами, языковыми коучами. По итогам учебы задумали поставить спектакль, в котором можно было бы вывести на сцену максимум участников проекта. А поскольку найти оперу, в которой есть два десятка главных персонажей с ариями и ансамблями для каждого, невозможно, то создали оригинальную постановку по мотивам «Свадьбы Фигаро», «Дон-Жуана» и «Так поступают все». Соединить множество эпизодов из трех опер Моцарта в нечто цельное попробовал сценарист Григорий Шестаков.

История такова: в условиях разразившейся в 2020 году пандемии молодые люди обоего пола добровольно самоизолируется в замкнутом пространстве (два просторных зала и узкий коридор). Они начинают как-то жить, притираться друг к другу, примеряя на себя различные модели поведения, ситуации, психотипы моцартовских героев. Все чипированы, находятся под строгим контролем. Их групповой психологический эксперимент-развлечение представляет собой произвольную и бессвязную комбинацию сюжетных линий из трех названных произведений. Такова задумка под названием «Амадеус. Лаборатория оперы».

Однако «гладко было на бумаге, да забыли про овраги». Увы, при всех титанических усилиях по интеграции ни во что целостное данная история не перерождается. Она остается эклектическим набором мини-этюдов, никак, по большом счету, не связанных и, следовательно, не создающих единую линию развития. Мотивация героев выявлена слабо (тоже почти никак). Поскольку в действе практически нет речитативов (они купированы, иначе хронометраж спектакля равнялся бы сумме трех опер), то психологическая подложка остается затуманенной, а собственно активное начало, которое у Моцарта сконцентрировано именно в речитативах, совершенно улетучивается. Остается набор арий: они, как известно, являются фотографиями состояний героев, но развития-то нет! Почему персонаж переходит от одного переживания к другому, чем обусловлен тот или иной его шаг, непонятно.

Конечно, зная сюжеты и музыку, мы кое-что понимаем, можем домыслить, вспомнить или угадать, но в целом постановка лишена элементарной логики. К тому же герои из трех разных опер никак не контактируют друг с другом, между ними нет (и не может быть) точек соприкосновения – три группы существуют сами по себе, но и «среди своих» персонажи лишены многого. Прежде всего – причинно-следственных связей, которые здесь очень важны, ведь оперы Моцарта – это не условно-ходульные оперы барокко, где часто не имеет значения, какую арию в каком месте исполнять и как перекроить сюжет.

Простое механическое сложение разнородных элементов не имеет к драматургии никакого отношения. Так же, как просто декорации (Валида Кажлаева), костюмы (Полина Ханевская и Екатерина Новак), свет, видеоконтент и даже продуманное мизансценирование еще не дают в сумме спектакль. Назвать полноценным спектаклем режиссерскую работу Сергея Широкова едва ли возможно. Наблюдать за происходящим на сцене довольно скучно – было бы гораздо уместнее представить по итогам проекта просто концерт из моцартовских произведений.

Удивительно, но меткое выражение, приписываемое императору Иосифу II («Слишком много нот, мой милый Моцарт!»), постоянно крутилось в голове: Моцарта оказалось невыносимо избыточно! Парадокс, ведь мы без труда «высиживаем» не только совершенные поздние творения Моцарта по Да Понте, но и его куда более «многословные» и не всегда убедительные оперы-сериа! Но дело в том, что Моцарт каждую свою оперу строит «по всем законам жанра»: есть увлекательный сюжет, есть контрастные переключения (пастораль сменяется бравадой, лирическая ария – игривым речитативом, шуточные куплеты – слезливым ламенто и т.д.), а в «Амадеусе» ничего подобного не происходит, возникает ощущение эмоционального однообразия.

Проект не убедителен именно театральными претензиями. Конечно, он, как любой эксперимент, имеет право на существование (акция была и вовсе разовая). Но он феерически хорош с точки зрения музыкальных достоинств. Свежие голоса – красивые, молодые и уже умелые, ограненные советами прекрасных педагогов, – звучат превосходно. Не все одинаково захватили, однако в целом уровень был очень высокий. Особенно запомнились искусная Сюзанна Александры Шмит и трогательная Графиня Алены Гузь, харизматичный Лепорелло Сергея Севастьянова и эталонный по звуку Дон-Жуан Дзамболата Дулаева; сочное звучание Софьи Цыганковой (Церлина) и экспрессия Инны Деменковой (Донна Эльвира), интересный тембр Евгении Резниковой (Фьордилиджи) и прекрасное дуэтное звучание Дамира Садуахасова и Владислава Чурсина (Феррандо и Гульельмо). Стилистически выверенный, чуткий аккомпанемент обеспечил оркестр Musica viva, за пультом которого стоял певец и дирижер Дмитрий Корчак, знающий все об эталонном моцартовском звучании.