Серию из десяти концертов, к участию в которых организаторы смогли привлечь самых востребованных в мировом масштабе артистов, дополняет единственная опера – полуконцертное исполнение «Джанни Скикки». Помимо сборных концертов из оперных фрагментов (с большим или меньшим количеством солистов), репертуар пополнили первое в истории старинного амфитеатра исполнение Реквиема Моцарта и вечер инструментальной музыки Вивальди.

Внедрение санитарных норм и социальной дистанции, вмененных правительственным декретом, изменило не только привычный сценарий, но и размещение публики и артистов. Оркестр расположился на самой арене, где когда-то сражались гладиаторы, а последние сто лет находился партер, зрителей поместили на ступени лишь нескольких секторов на довольно большом расстоянии друг от друга (кто помнит переполненные мраморные лестницы-сидения, когда занимать места нужно было задолго до начала спектакля, испытал легкий шок). Хуже всех пришлось хору: для каждого хориста на окружности бывшего партера установили персональную «вышку» –в таких условиях говорить о пении в хоре можно с большой натяжкой. Вопрос звука решили с помощью панорамных микрофонов и звукорежиссера – в данном случае неизбежной меры, которая, увы, давно приобрела очертания устойчивой тенденции, а теперь, скорее всего, станет нормой.

Концерт, о котором пойдет речь, носил название «Звезды оперы» и всего на одну четверть (исходя из квартета солистов и не беря в расчет оркестр и дирижера) состоял из итальянцев. Национальный флаг представлял баритон Амброджо Маэстри. Два других имени – Анна Нетребко и Юсиф Эйвазов. Меццо-сопрано Екатерина Губанова заменила заявленную в предварительном анонсе Анну Марию Кьюри.

Программу составили из нетривиальных названий, никакой «легкой» музыки для «широкой публики», за исключением разве что дуэта из «Любовного напитка». Солисты спели по очереди по две арии, Прологом из «Паяцев» Амброджо Маэстри открыл условное первое отделение (антракта все по тем же мерам предосторожности «анти-ковид» не было), задав отнюдь не комический тон всего мероприятия. «Паяцы» и «Сельская честь» с его участием были заявлены в нынешнем сезоне, и их можно будет посмотреть (если ничего не помешает) ровно через год. Маэстри все чаще появляется именно в драматическом амплуа (здесь же в Вероне он должен будет выступить в партии Амонасро), он несомненно обладает абсолютно всеми качествами, чтобы достойно показать себя в этом репертуаре. Однако по результатам двух арий (вторая – Nemico della patria из «Андре Шенье» У. Джордано) и уже названного дуэта Адины и Дулькамары комический дар этого артиста мне кажется значительно более ярко выраженным и очень естественным. Невозможно забыть его Джанни Скикки или совершенно непревзойденного Фальстафа, а может быть, мне не хватило именно сценического антуража, все-таки ария в концерте – это не роль в спектакле, и я оказалась под воздействием собственных впечатлений от увиденного когда-то в театре.

Екатерина Губанова давно выступает в Европе и Америке, в Италии живет уже несколько лет, но поет нечасто. По ее словам, она не очень любит здесь работать, не исключено, что это связано и с репертуаром: меццо-сопрано много исполняет Вагнера, а его местные театры ставят редко. Впрочем, и в итальянской классике она чувствовала себя вполне в своей тарелке. И Stride la vampa («Трубадур»), и O don fatale, o don crudel («Дон Карлос») прозвучали убедительно. Певица продемонстрировала прекрасную технику, чистую интонацию – что, особенно в насыщенной хроматизмами арии из «Дона Карлоса», вовсе не так просто, – темноокрашенный звучный нижний и крепкий верхний регистры. Хорошая итальянская дикция и отточенное произношение тоже делали честь Губановой.

Юсиф Эйвазов сейчас один из самых востребованных певцов на мировом теноровом олимпе. Понятно, что выступая в роли партнера оперной звезды первой величины, он автоматически притягивает к себе внимание и чрезвычайно критические взгляды. Например, в Италии, где он учился и долго прожил, существует убеждение, а скорее, предубеждение о том, что у Эйвазова некрасивый тембр. Конечно, подобного рода заявления трудно опровергнуть: красоту тембра не взвесить и в общепринятых единицах не измерить, а о вкусах можно спорить бесконечно. Мне показалось, что он приобрел значительно больше сценической свободы, по сравнению с тем, когда я слышала его в Ла Скала в заглавной партии из «Андре Шенье». И тогда именно скованность мне показалась самым большим недостатком певца – ни к технике, ни к музыкальности и выразительности, ни к артикуляции итальянского языка придраться было нельзя. К сравнению располагал и репертуар: Эйвазов спел арию Un dì all’azzurro spazio и вместе с Анной Нетребко исполнил заключительный дуэт Vicino a te s’acqueta из оперы Джордано. Вполне получилась и ария из «Бала-маскарада» Ma se m’è forza perderti. Рискуя впасть в противоречие с собственным утверждением, все же не могу отделаться от мысли, что Эйвазову действительно чего-то не хватает. На мой взгляд, яркости и самобытности: арии очень хорошо выучены, все на своих местах, но в какой-то момент ученик, даже самый прилежный, должен попытаться стать творцом, и пока азербайджанский тенор, по моему мнению, не достиг этого измерения.

Анна Нетребко дебютировала в Арене в прошлом сезоне в «Трубадуре», после чего даже заядлые скептики среди музыкантов и меломаны – убежденные приверженцы «лоджонизма» превратились в ее преданных поклонников. Заявленная на сезон-2020 «Турандот» не состоялась, поэтому все, кто в 2019 году пропустил ее феноменальную Леонору, в этом отправились слушать концерт с ее участием. Ожидания себя оправдали. В составе звездного квартета Анна выглядела даже не Полярной звездой, а планетой другого порядка. Из ряда вон выходящая техника, благодаря которой ее голос идеально ровно звучит во всей тесситуре – от очень низкой, как в арии Tu, che le vanita («Дон Карлос») до очень высокой – в квартете на бис Bella figlia dell’amore («Риголетто»), где сопрано спела Джильду; гибкая фразировка, богатейшая палитра оттенков... Равна Нетребко-певице только Нетребко-актриса: четыре выхода – четыре разных образа, захлестывающие публику волны эмоций, поток энергии. Отчаявшаяся и смирившаяся перед неизбежным роком Елизавета, игривая и кокетливая Адина, вдохновленная Адриана (Del sultano Amuratte..io son l’umile ancella), бросающая вызов судьбе и самой смерти Маддалена, страдающая и все равно влюбленная Джильда.

На высоте показал себя и оркестр, мастерски аккомпанируя певцам и создавая необходимую для перевоплощения атмосферу. В двух контрастных по характеру сольных номерах дирижер Марко Армильято добился от коллектива компактного и блестящего драматичного звучания в Прелюдии к «Сицилийской вечере» и меланхолической кантилены, сменяющейся искрящимся юмором, в интродукции к «Дону Паскуале». Что касается баланса оркестровых групп и голосов и оркестра, то он везде, за небольшими исключениями, соблюдался, а вот сколько работы по его достижению приходилось на долю дирижера и сколько – на долю звукорежиссера, сказать невозможно. Игра цветных прожекторов на светлом мраморе Арены довершала антураж, все же уступая по уникальности красотам ночного пейзажа – взошедшей луне и сверкающим вдалеке молниям.

Фото: ©Foto Ennevi/Fondazione Arena di Verona предоставлены пресс-службой Арены ди Верона