Детскую оперу-игру Бенджамина Бриттена в бывшем Камерном музыкальном театре Бориса Покровского поставили еще в 1979 году. Его идею Борис Александрович «подсмотрел» двумя годами ранее в Таллине и пригласил эстонского режиссера Арне Микка сделать спектакль в Москве. Он шел под названием «Давайте создадим оперу!» и был призван вызвать у детей интерес к drama per musica, действию через музыку. Из подвального помещения у станции метро «Сокол» спектакль вместе с театром перебрался на Никольскую улицу и держался в репертуаре не одно десятилетие. В 2015-м режиссер Михаил Кисляров осуществил его капитальное возобновление.

Тот «Трубочист» отличался гипертрофированной интерактивностью: в создание спектакля вовлекалась вся публика от мала до велика. У малышей особенно горели глаза, они чувствовали свою причастность к волшебству – пели хором, изображая то сову, то ворону, отвечали на реплики дирижера, рисовали костюмы персонажей. В спектакле было много движения, притом оправданного, осмысленного, гармонично вовлекающего зал в живую атмосферу рождения оперы. В первой части действа, как и задумано композитором и либреттистом Эриком Крозье, зрителям предлагались разные задания-функции в спектакле, а после антракта вихрем интереснейших мизансцен проносилось уже само действо.

«Трубочист»-2020 сильно отличается от своего предшественника-долгожителя. Нет пролога-репетиции – оперу «делать» более никто не приглашает, да и вообще интерактив как таковой отсутствует в спектакле режиссера Олега Долина. Играют его теперь не по-русски, а сразу на двух языках: поют по-английски, русскую часть реплик дают в переводе Ольги Варшавер (ранее театр – ныне Камерная сцена им. Б. Покровского в Большом театре – использовал классический перевод Ирины Масленниковой).

Сценическое пространство организовано совсем иначе: зал полностью перестроен, публика сидит на составленных длинными шеренгами рядах, действие разворачивается вдоль боковых входов в зал. Именно двери, через которые из фойе заходит публика, активно используются артистами, они своего рода кулисы.

Но не только во внешних изменениях дело. Дух спектакля совсем иной. Если раньше это была добрая сказка-игра, в которой ребенку было абсолютно не страшно и все предельно понятно, то теперь это почти ужастик. Атмосфера, напоенная саспенсом и гротеском, притом история с плохим концом: избавившись от назойливой опеки злобной Мисс Бэггот, дети оказываются пленниками бродячих актеров, которые заставляют их играть в балаганном театре, то есть зарабатывать деньги – делать ровно то, от чего бежал маленький трубочист Сэм (Леон Автаев).

На сцене тотально черно, как мире тяжелых будней главного героя (сценография Олега Долина, свет Нарека Туманяна). Злая бонна-надзирательница не только одета в черное – на ее плече громоздится отвратительная черная ворона. Да и сами дети очень странно выглядят: в жутковатом «волосатом» платье рыжеволосая Софи (Анжелика Автаева), с вытянутыми руками-протезами Джульетта, с вечно всклокоченной прической-шаром чумазый Сэм. Детский хор (хормейстер Маргарита Лобырева), играющий тут колоссальную роль, и вовсе одет в арестантские полосатые робы (костюмы Евгении Панфиловой). Как и в прежнем спектакле, в новой версии много забавных мизансцен, занимательной «движухи», смотреть это, бесспорно, интересно, внимание постоянно чем-то занято. Но посыл продукции недобрый, агрессивный, это по-настоящему страшная сказка, если сказка вообще!

При всем том бриттеновская стилистика, непростой язык великого британца, пусть и не столь заковыристый, как в прочих его сочинениях, освоен артистами, что большими, что маленькими, на отлично. Это не удивительно, поскольку и сама опера еще недавно была в активном репертуаре театра, и вообще с новой музыкой здесь всегда были «на ты». В нынешнем «Трубочисте» роковую женщину-вамп захватывающе исполнила Екатерина Большакова (Бэггот). Колоритны оказались и трубочисты: брутальный Александр Колесников и нервический Борислав Молчанов. Светлые образы не меньше удались Тамаре Касумовой (Джульетта) и Александре Наношкиной (Роуэн). Безусловно высокой оценки заслуживают исполнители-дети: музыкальность, точность интонирования гармонично сочетались с естественностью существования на сцене, чего добиться от непрофессионалов совсем не просто. Молодой маэстро Айрат Кашаев умело собирает воедино мозаику спектакля – замечательная партитура Бриттена звучит свежо и экспрессивно.

Фото Павла Рычкова