К «Богеме» обратились впервые (до того давали ее только концертно). В репертуаре театра уже имеются две оперы Пуччини – «Мадам Баттерфляй», номинированная на «Золотую маску» (в 2012 году это было первое появление молодой труппы в Москве), и «Тоска», которую в 2018-м представили на фестивале «Видеть музыку». Художественный руководитель театра и дирижер-постановщик «Богемы» Валерий Воронин не скрывает, что Пуччини входит в число его любимых композиторов. «Он подлинно оперный композитор, у него все подчинено голосу. Голос имеет главенствующее значение и всегда слышен, несмотря на плотный оркестр. В искусной и очень пластичной оркестровке Пуччини передана невероятная страсть. Если говорить о «Богеме», то без известных арий Мими и Рудольфа или без вальса Мюзетты трудно представить историю оперного искусства».

Свои декларации дирижер подкрепил чутким и ярким прочтением партитуры, где нашлось место и экспрессии, и нежным, почти импрессионистическим краскам. Оркестр звучал стройно, поддерживая хороший баланс со сценой. Достойно проявил себя и хор (хормейстер Галина Дунчева): в этой опере у него не много пения, и свой единственный (второй) акт он провел весьма в характере: динамично, бойко, слаженно.

Вокальный состав премьеры отличался радующей ухо ровностью: все молодые солисты оказались равноценными, никто не тянул одеяла на себя, никто и не плелся в хвосте. Ансамблевая стройность – как в музыкальном плане, так и в артистическом – одно из главных впечатлений просмотра. Абсолютно новое имя – Егор Журавский в партии Рудольфа: редкостная удача и в вокальном, и драматическом плане. Мягкий лирический голос, красивый и томный, меланхолический, но с жаркими и яркими верхушками, совершенно очаровал в любимой партии Лучано Паваротти; стройная фигура артиста, копна непокорных кудряшек на голове – и поэтический обитатель парижской мансарды получился на славу!

Друзей Рудольфа спели Александр Малышко (Марсель), Андрей Пужалин (Шонар) и Дмитрий Шарманов (Коллен) – все трое справились с партиями превосходно, звучали ярко и ровно, выразительно, а уж дурачились на сцене от души: поверить в правдоподобие такой богемной компании ничего не стоило!

Трогательный образ скромницы Мими очень удался Анне Каденковой: ее звучный голос не столь уж богат красками, но владеет им певица уверенно. В перспективе, скорее всего, появятся и нужные нюансы и акценты, которые пока немного смазаны. Стервозную Мюзетту хорошо передала более опытная Татьяна Голова. Допуская резковатое звучание в ссорах с Альциндором (Матвей Матвеев) и Марселем (соответственно, во втором и третьем актах), она сумела найти проникновенные лирические краски для финальной картины, а знаменитый вальс прозвучал ярким вставным номером, в котором воплощена вся суть театральности этой героини, что и требуется в этом задорно-эпатажном выходе.

Постановку оперы осуществили болгарские мастера – режиссер Нина Найденова, сценограф Светослав Кокалов, художник по костюмам Петя Стойкова. Они предложили спектакль достаточно традиционный. Единственная вольность – временной сдвиг, ближе к рубежу XIX – ХХ веков. Проработанность образов и логичность мизансцен свидетельствовали, что для Найденовой гораздо важнее история, рассказанная Мюрже и Пуччини, чем домыслы на эту тему. Неоспоримая музыкальность режиссуры и бережное отношение к музыке, к духу сочинения – несомненный позитив. В сценографии угадываются художественные стили бурной эпохи перелома столетий, но общий колер визуального ряда – мрачный, темный, неуютный. Париж болгарских мастеров предстает недружелюбным молодости левиафаном, поединок с которым вовсе не безобиден и чреват. Таким образом художник подчеркивает социальную проблематику этой истории, которая в иных постановках нередко остается в тени, уступая место чистой лирике. Тем не менее глазу не скучно: яркие цветовые пятна и нужные акценты придают картинке динамику и выразительность, чему весьма способствует и световое решение астраханского мастера Алексея Акимова.