Саара Киивери в 2016 году окончила Академию Сибелиуса в Хельсинки по классу оперного пения (проф. Моника Груп), кроме того, во время учебы принимала участие в мастер-классах известных певцов, в частности занималась с Эддой Мозер, Ольгой Микитенко и Сойле Исокоски. В 2017-м состоялся ее дебют на сцене Финской национальной оперы в «Волшебной флейте» (партия Первой дамы), после этого певица спела моцартовских Памину, Донну Эльвиру и Фьордилиджи, Мадам Кортезе в россиниевском «Путешествии в Реймс», Принцессу в опере Равеля «Дитя и волшебство», а также партии в операх финских композиторов Ф. Пациуса, К. Ахо, Р. Талвитие. За весьма короткий срок ее репертуар существенно расширился, особенно много внимания Киивери уделяет изучению родной музыки.

Именно произведения финских композиторов составили львиную долю программы московского камерного концерта певицы. Она исполнила десять романсов таких авторов, как Ян Сибелиус, Лееви Мадетойа и Эркки Мелартин (а также арию Айно из его одноименной оперы). Голос Киивери – лирическое сопрано приятного насыщенного тембра, достаточно плотное, «мясистое», с хорошими звучными низами и упругой серединой, в перспективе этот голос может развиться в интересное спинтовое сопрано. Верхний регистр пока звучит чуть напряженно, что, впрочем, объяснимо природой голоса, но очевидно, что крайними нотами диапазона певица владеет уверенно.

Ее оперная специализация пока не позволяет ей петь камерную музыку с иным посылом, нежели тот, что предполагает большую сцену, – с первой же ноты (в романсе Мадетойи «Зазвучит издалека») Киивери буквально «обрушила» на аудиторию мощный звуковой поток, явно избыточный и в маленьком зале, и в подобном произведении. И в дальнейшем все романсы, содержащие такие эмоции, как восторг, радость, драматический накал, словом, любые сильные чувства, подавались слишком плакатно, с повышенной экспрессией, что воспринималось несколько неуместно. Гораздо убедительней оказались романсы, в которых царит меланхолия, нежные краски, различные градации оттенка пиано. В первом же из них («Колыбельная» того же Мадетойи) Киивери сумела петь мягко и пластично, с деликатной нюансировкой, с прозрачным сиянием верхних нот, показав впечатляющий уровень мастерства и понимание музыкальных задач. Для финской камерной музыки в целом такое настроение весьма характерно – край озер и неброской северной природы обильно рождает в музыке мотивы печали и задумчивости, сдержанных эмоций и светлой лирики. Но, несмотря на то, что Киивери именно эти романсы удавались гораздо лучше, сама певица, по своему нынешнему внутреннему строю, видимо, тяготеет к произведениям, требующим более выпуклой, очевидной выразительности (как, например, в романсе Сибелиуса «Черные розы» или в арии из оперы «Айно»). Причем не только драматические краски ей интересны и удаются, но также и игривые, комические, задорные (например, в миниатюре Мелартина «Я иду тропинкою лесною»): сам облик певицы, ее обезоруживающая улыбка органичны в произведениях, пронизанных позитивом. И все же пока у Саары Киивери убедительнее получается именно оперная музыка: в совершенно незнакомой публике арии Айно, драматургически сложной, но интересной, ей удалось сказать гораздо больше, нежели в десятке пропетых до того романсов.

Программа предполагала и популярный репертуар – на закуску. Хит из хитов - ария Русалки из оперы Дворжака, сочетающая в себе нежную потаенную грусть и яркую экспрессию, оказалась наиболее близка выразительности певицы, если бы не шероховатости в чешском тексте. Бравурная веберовская Агата (Wie nahte mir der Schlummer… Leise, leise) из «Вольного стрелка» оказалась хороша по настроению, но несколько тяжеловесна и неровна по темпам. Очаровательный бис – знаменитое «Я танцевать хочу» Элизы Дулитл завершил вечер на праздничной и легкой, словно воздушной, ноте, вернув и публику, и певицу в столь естественную для нее жизнерадостную стихию.

Достойный аккомпанемент гостье обеспечила пианистка Марина Бутир, героически справившаяся с малознакомыми опусами финских мастеров и чутко реагируя на особенности исполнения Киивери.