Сотрудничество маэстро с Российским национальным оркестром на ниве музыки Россини проверено временем, и мы хорошо помним такие знаковые совместные проекты XXI века, как «Итальянка в Алжире», «Маленькая торжественная месса» и «Танкред». Однако исполнение «Семирамиды» на сцене Концертного зала им. Чайковского, длившееся порядка четырех часов, стало поистине «проектом проектов». Бриллиант итальянской оперы-сериа предстал в совершенной огранке интерпретации и критической редакции, одним из авторов которой как раз и является А. Дзедда.

В основе либретто «Семирамиды» – одноименная трагедия Вольтера (1748), но остросоциальных мотивов первоисточника в опере нет. Зато есть запутанная любовная интрига, замешанная на убийствах, соперничестве и борьбе за власть, приводящая к смерти главной героини – легендарной царицы Древнего Вавилона. Смерть Семирамиды искупает злодеяние, совершенное ею и принцем Ассуром, ее любовником, в результате которого царь Нин (ее муж) умирает от яда, а их маленький сын Ниний (его перед своей смертью Нину удается надежно спрятать) лишается престолонаследия.

Выросший на чужбине и не знающий своего происхождения Ниний под именем Арзаче возвращается в Вавилон уже в ранге знатного полководца. Сюда его влечет лишь любовь к принцессе Аземе, отвечающей ему взаимностью, но интрига осложняется тем, что к ней также сватается царь Индии Идрено. Арзаче предстоит вступить в противостояние с Ассуром, от верховного жреца Ороя узнать правду о своем рождении, наконец, открыться матери, чтобы простить ее, и в момент кульминации-развязки случайно стать причиной ее смерти. Вся цепь драматических событий оперы зиждется на исполнении Арзаче воли его отца – царя Нина, являющегося к сыну в облике тени, и финальным звеном в этой цепи становится обретение страной нового законного правителя.

«Семирамида» – это изумительные по красоте развернутые арии и дуэты главных персонажей, ансамбли солистов с хорами в интродукции и финалах обоих актов, прочие хоровые страницы, вплетенные в общую номерную ткань, выразительно-«сочные» речитативы, величественная увертюра и вспомогательные симфонические эпизоды-связки. Все они слагаются в шедевр, историческая мировая премьера которого 3 февраля 1823 года в венецианском театре «Ла Фениче» стала подлинным триумфом композитора.

РНО и на сей раз оказался на высоте: под чуткими «пассами» дирижера-волшебника А. Дзедды слушать его акварельно-прозрачное, но при этом динамично-акцентированное звучание было огромным удовольствием. То же можно сказать и о проникновении в стиль этой музыки хора Академии хорового искусства им. В.С. Попова.

В партии Семирамиды выступила певица из Грузии Саломе Джикия, но по-настоящему яркого впечатления произвести не смогла. Речь пока идет лишь о добротности и выучке: все дело в том, что «ставки» этой «священной» для всех сопрано партии слишком высоки, а исполнение требует и большого голоса, и опыта прожитой жизни. Но голос певицы тембрально довольно прост и необходимой царственностью не обладает, к тому же она еще очень молода и находится лишь в начале творческого пути. Выданный ею вокальный «аванс» в этой партии, в принципе, принимается, но в созданном образе ощущается, прежде всего, недостаток драматической убедительности, да и в верхнем регистре, и на середине голос певицы звучит далеко не всегда уверенно и безупречно.

Но в двух знаменитых дуэтах с Арзаче, партию которого взяла на себя певица из Армении Вардуи Абрамян, голоса исполнительниц сливались довольно органично, чувственно и музыкально изысканно. Дуэт первого акта – формально любовный, хотя изменчивая Семирамида, дав отставку Ассуру, грезит об Арзаче, не догадываясь, что это ее сын, а Арзаче – об Аземе. Дуэт второго акта – глубоко трогательная встреча сына с матерью и прощание ее с сыном. В обоих случаях Вардуи Абрамян, как и во всей партии Арзаче, несмотря на то что россиниевская колоратурная специализация на ролях-травести ее репертуарным коньком не является, в целом производит впечатление певицы очень культурной, имеющей на эту партию свой собственный взгляд, который ни в коем случае не идет вразрез со стилем.

В речитативно-ансамблевой, по сути, вспомогательной партии Аземы в позитивном ключе отметим сопрано Надежду Гулицкую. Сюжетно важную партию Ороя, также построенную на речитативах и ансамблях, вполне удачно примерил на себя польский бас Даниэль Мирослав. В весьма эффектной, масштабной, насыщенной сольными и дуэтными номерами партии Ассура без музыкальных открытий, но вполне зачетно показал себя итальянский бас Паоло Пеккьоли. Зато в партии Идрено тенор Сергей Романовский сумел поразить и высокой техничностью вокала, и адекватностью стиля, и артистичностью. Известную спинтовость своего благородно-лирического звучания ему удалось «укротить», развив необходимую гибкость и пластическую подвижность. Так что в этой сложнейшей партии неглавного персонажа, где требуется блеснуть в двух высокотесситурных полновесных ариях, стиль бельканто Россини смог испытать главный за этот вечер триумф!

На фото А. Дзедда