Единственным привезенным спектаклем стала постановка шестилетней давности: премьера оперы «Симон Бокканегра» Верди на родной миланской сцене состоялась 16 апреля 2010 года. Гастрольную программу по традиции дополнил Реквием композитора. Это фирменное и, похоже, вечное музыкальное блюдо миланцев, за всю историю их визитов к нам звучавшее в Москве неоднократно, на сей раз было подано под управлением главного дирижера театра Риккардо Шайи. С итальянским маэстро мы смогли познакомиться впервые, в то время как его не менее именитый коллега из Южной Кореи Мюнг-Вун Чунг, взявший на себя «Симона Бокканегру» и приезжающий в Россию в последние годы регулярно, уже успел завоевать симпатии нашей публики. Не обманул ожиданий и теперь.

Взору зрителя, попавшего на одну из малопопулярных опер Верди, представленную во второй (миланской) редакции 1881 года, открылась одна из «визуально спокойных», статичных постановок. Это грамотно разведенный «костюмированный концерт», довольно типичный для Ла Скала, хотя в последнее годы постановочный радикализм все настойчивее вторгается и в этот «священный храм». Спектакль разительно абстрактен с точки зрения сценографии, реалистично зрелищен в плане костюмов, а в отношении освоения средневекового сюжета из жизни и смерти первого дожа Генуи Симона Бокканегры функционален и самодостаточен. 

В определении «костюмированный концерт» ничего уничижительного нет. Всё зависит от контекста, и в данном случае весьма толерантная постановочная балансировка, искусная игра на грани скупой театральности (в смысле – зрелищности) и щедрой психологической выстроенности мизансцен доказала свою жизнеспособность. Причина же недобора зрелищности в спектакле заключена в режиссерской нерешенности сценического пространства. Именно поэтому общее визуальное восприятие оказывается довольно рутинным и мало захватывает, хотя причин сокрушаться, что все поставлено с ног на голову, нет.

Пусть сценограф Пьер Паоло Бислери и помещает действие в мрачное царство геометрических линий, углов, лесенок, башенок и кубиков, оно удачно оттеняется задниками то романтично голубого неба, то грозного бушующего моря, дальними планами парусов и корабельных мачт. При этом контраст декоративных вставок интерьеров в стиле реалистичного минимализма, будь то зал заседания Сената или кабинет Дожа, придают постановке необходимый баланс визуальной теплоты и суровой романтичности. Основную зрелищную нагрузку создают костюмы Джованны Буцци, тонко стилизованные «под эпоху». Наконец, режиссер Федерико Тиецци очень точно и прагматично осмотрительно лепит характеры персонажей. Его «костюмированный концерт» следует законам драматической действенности, его режиссерский «темпоритм» – вовсе не адажио театральных манекенов в старомодной оперной манере, а довольно изящное (правда, мало эффектное) анданте певцов-актеров.

Драматургические бури в этой опере рождаются и бушуют в силу психологизма самой музыки, потрясающих интерпретаций оркестра и хора (главный хормейстер – Бруно Казони), а также достойного вокально-драматического вклада певцов, хотя не все здесь безоблачно. Единственная звезда спектакля – 74-летний баритон Лео Нуччи в партии Симона берет уже не качеством голоса, а ярко выраженным мастерством. Интересные и довольно стильные вокально-актерские работы предъявляют сопрано Кармен Джаннаттазио (Амелия Гримальди, она же Мария Бокканегра, некогда похищенная, но обретенная дочь Дожа), тенор Фабио Сартори (ее жених Габриель Адорно, обманом втянутый в заговор против Симона Бокканегры злодеем Паоло Аьбиани), а также баритон Симоне Пьяццола в партии типично вердиевского злодея. Из ансамбля, увы, явно выпадает бас Михаил Петренко (Якопо Фиеско, политический и кровный противник Дожа, заговорщик с иной, более сильной и благородной мотивацией).

Зато звездный ансамбль солистов в Реквиеме оказался весьма привлекательным, а Риккардо Шайи своей властной сакрально-чувственной интерпретацией вершил музыкальное чудо! Реквием, созданный Верди в специфически яркой, плакатной манере оперного письма, заполняя каждый уголок огромного зала Большого театра, находил отклик в наших сердцах. Контрастные эмоциональные переходы в оркестре, мощные взлеты и релаксации хоровых страниц, великолепно выстроенные ансамбли и развернутые сольные фрагменты сливались в единый поток сознательного и подсознательного, словно приоткрывая астральную сферу нашего диалога с Вечностью.

Квартет певцов составили сопрано из Уругвая Мария Хосе Сири, меццо-сопрано из Италии Даниэла Барчеллона, тенор из Италии Франческо Мели и бас из России Дмитрий Белосельский. Последний по своей вокальной фактуре – истинно русский бас: фактурно-могучий и сильный. Лирически-спинтовой, но тонкой выразительностью вокального посыла смог расположить к себе Франческо Мели, а великолепные голоса Марии Хосе Сири и Даниэлы Барчеллоны идеально сливались в дуэте.

На фото «Симон Бокканегра»

Фото Елены Фетисовой