Летние образовательные лаборатории популярны во всем мире, но для России они пока дело новое. В этом году в конкурсном отборе участвовали вокалисты из 8 стран и артисты оркестра из 17 городов России. Выпуск спектаклей стал главным, но не единственным направлением деятельности лаборатории: в Камерном зале Дома музыки состоялся и гала-концерт всех участников.

В качестве педагогов с певцами работали представители Большого театра России разных поколений. В их числе – такие признанные мастера, как сопрано Маквала Касрашвили и меццо-сопрано Ирина Долженко. В учебном процессе были задействованы также тенор Максим Пастер и баритон Андрей Григорьев. Роль педагога по актерскому и сценическому мастерству взял на себя Алексей Большаков (АМК при МГК им. П.И.Чайковского). Профессионально заинтересованными гостями лаборатории стали оперные агенты Оливер Кречмер (TACT Management, Берлин) и Ольга Капанина (Михайловский театр, Санкт-Петербург), а также кастинг-директор Лионской национальной оперы Роберт Кернер (Франция).

Необходимую работу на первом этапе обоих проектов с музыкантами сводного оркестра провел дирижер «Геликон-оперы» Андрей Шлячков. Музыкальными руководителями лабораторных спектаклей (каждый показали трижды) стали итальянский дирижер Франческо Массими («Паяцы») и его американский коллега Грэгори Бухалтэр («Евгений Онегин»). Хоровую поддержку проектам оказал хор Музыкальной школы для взрослых Екатерины Заборонок.

Выбор организаторами лирических сцен Чайковского никаких сомнений не вызвал. Однако «Паяцы» требуют от певцов уже зрелого вокального драматизма, поэтому для молодых исполнителей это название – абсолютно неподходящее, даже опасное. Что касается теноровой партии Канио в «Паяцах» (драматически «кровавой»), то не вина, а беда ее исполнителя Ерулана Камела, что встретился он с ней именно сейчас, хотя – надо отдать ему должное – поистине героически пытался спеть ее вопреки всему. Из остальных голосов в позитивном плане можно отметить лишь Ирину Лесных: в партии Недды (Коломбины) она была занята только во втором акте.

«Евгений Онегин» также оказался фактически без протагониста, ибо вокальная форма баритона Ильи Викторова, исполнителя главной партии, недвусмысленно оставляла желать лучшего. На фоне общей зачетности трактовок партий остальных персонажей в этой постановке заметно выделялись сопрано Мария Беднарская (Татьяна), тенор Сергей Осовин (Ленский) и – с оговорками в плане недостаточности музыкальности и кантилены – бас Владимир Комович (Гремин).  

Так достигла ли эта образовательная лаборатория целостного художественного результата? В музыкальном отношении вряд ли – ни по качеству и техническим возможностям всей отобранной команды вокалистов, ни по качеству вполне добротного, но спокойно-равнодушного оркестрового аккомпанемента, ни по качеству ничем не взволновавших дирижерских трактовок, ни по качеству самозабвенной, но откровенно любительской хоровой поддержки. И все же в постановочном аспекте оба спектакля, несмотря на их заведомую студийность и визуальный минимализм а-ля semi-stage, смотреть было интересно (менее интересно – слушать).

Баритон Андрей Цветков-Толбин, солист Камерного музыкального театра им. Б.А. Покровского, обладатель I премии II Конкурса молодых режиссеров «Нано-опера» (2015), поставил «Паяцев». Мария Тихонова, дипломной работой которой на сцене Красноярского театра оперы и балета стала весьма стильная, эффектная постановка «Медеи» Керубини (2015), поставила «Евгения Онегина». Оба молодых режиссера столкнулись с одной и той же проблемой – создать спектакль «из ничего». Бюджет «Паяцев» оказался практически нулевым, бюджет «Онегина» – совсем мизерным.

В сюжетах обеих опер любовь и ревность – важные акценты драматургии, ибо и в том, и в другом случае они приводят к трагедии. Канио убивает свою неверную жену Недду и ее любовника Сильвио, Ленский ревнует Онегина к Ольге, что ведет к убийству на дуэли. А. Цветков-Толбин создает вневременное пространство спектакля, но с опорой на язык марионеток комедии дель арте. М. Тихонова, перенося действие в начало XX века и по ходу сюжета приводя его к эпохе победы большевиков, решает перетасовать карты и сорвать оперный банк. В ее спектакле-эксперименте ничего невозможного нет: Онегин думает, что это он убил друга на дуэли, но убийство – дело рук секунданта мсье Гийо; перевоплощаясь затем в Гремина и понимая, что Онегин – его соперник, Гийо в итоге вершит кровавое возмездие и над ним!..

На фото «Евгений Онегин» – сцена дуэли