Последняя премьера театра – две одноактовки из разных эпох, данные в один вечер, две «итальянки»: одна бесспорная, другая условная. Бесспорная – это крохотная жемчужинка неаполитанского барокко, всемирно известный комический шедевр Джованни Баттисты Перголези «Служанка-госпожа». Условная – «Телефон» Джанкарло Менотти, американского композитора итальянского происхождения: в опере, написанной на английский текст, тем не менее ощутима связь с итальянской музыкой. Объединение «малышек» в один вечер – счастливая находка «Геликона», абсолютно уместная, ибо комический дух пульсирует с неистовой силой в обеих операх. Часто диптихи строят на контрасте, в данном случае пошли другим путем: стихия одна – веселье, комедия, фарс, но взгляд на нее разный – из разных эпох, стилей, ментальностей.

Строго говоря, премьерность не стопроцентная. Опера Перголези идет в «Геликоне» с незапамятных времен, именно эту постановку Дмитрия Бертмана автор этих строк видел еще в 2002-м, в старом (до реконструкции) «Геликоне», в его так называемом «Оперном кафе». Теперь в этом пространстве – красивый Зал Покровского, а «Служанка-госпожа» перебралась в Белоколонный зал княгини Шаховской, тот, который когда-то был главным для театра, а ныне выполняет камерную функцию. Но в какой-то мере это все же премьера, ведь произведение обживает новое пространство, в связи с чем немного поменялись акценты, мизансцены, иным стал контакт со зрителем, а сам зал с коринфскими капителями и строгой сине-белой гаммой – отличный локус для яркой комической чехарды.

Оперу Менотти также впервые играли еще в прошлом сезоне – в бенефис солистки театра Елены Семеновой (программа называлась «Рандеву»). Теперь в составе комического диптиха она прочно вошла в репертуар театра (на бенефисе ее давали в сочетании не с оперой Перголези, а с концертной программой арий из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду» и французских романсов). Поэтому этот вариант также можно счесть за премьеру – соседство с Перголези дает совершенно иные акценты и нюансы и опере Менотти.

Маленькую интермедию Перголези писал на потеху публике: ее играли в антракте его же серьезной и монументальной оперы «Гордый пленник», чтобы утомленная страстями публика могла немного отдохнуть и позабавиться. По иронии судьбы эта опера-сериа сегодня вспоминается лишь в связи со «Служанкой» – ее комическая интермедия пережила века и вступила уже в четвертое столетие своего бытования на сцене. В «Геликоне» она решена в стилистике комедии дель арте. Скандальная героиня Серпина и ее бессловесный подельник Веспоне одеты, как Коломбина и Арлекин, – в украшенные ромбами игривых цветов костюмы, а ворчливый Уберто – как Пьеро или Паяц: в белом балахоне с жабо и волочащимися по полу рукавами (художник по костюмам – Татьяна Тулубьева). Все действие разворачивается на широкой авансцене, выдвинутой в зал, где установлен уютный барочный диванчик, круглый изящный столик с подсвечником, фужерами и бодрящими напитками, а также высокая вешалка, на которой висит, например, безразмерный домашний халат главного героя. Маленький оркестр сидит у задника на возвышении – он одет в белые пудренные парики по моде времен Перголези.

Открытое пространство с минимумом реквизита (сценограф Игорь Нежный), близость к зрителю создают дополнительные сложности для артистов – они, как на ладони, и в этом случае важны не только их вокальные достижения, но и актерские. По счастью, протагонисты у геликоновской «Служанки» невероятно яркие, игровые и при этом мастеровитые певцы, чей вокал вне подозрений. Кокетливая, стервозная, жеманная Серпина в исполнении Анны Гречишкиной – стопроцентное попадание в образ: изящная фигура артистки и звонкий, полетный голос, чистейшая интонация, полная выразительных красок, – все это делает ее героиню достоверной и запоминающейся. Удачно ансамблирует ей и Антон Куренков (Веспоне), лихо, со вкусом отыгрывающий роль «рыжего клоуна». Но истинный центр этого спектакля – артист от бога Дмитрий Овчинников (Уберто), умеющий устроить на сцене настоящую феерию. Его комедийный дар – особый, очевидно выделяющийся даже на небесталанном геликоновском фоне: каждый жест, движение, взгляд, выражение лица говорящие, фактурные. Овчинников буквально царит на сцене, выполняя одновременно тысячу задач, но делая это естественно и непринужденно.

Как и в «Служанке», в «Телефоне» три персонажа: и если в опере Перголези это бессловесный слуга, то в опере Менотти – бездушный аппарат, постоянно отвлекающий влюбленную пару от излияния своих чувств. Точнее, не сам аппарат, а периодически возникающие визави на другом конце провода. Историю о неудачном объяснении Бена в любви к Люси, которого в итоге спасает только телефонный разговор (герой догадался позвонить возлюбленной), режиссер Илья Ильин решает весьма откровенно – через сцену несостоявшегося соблазнения. Максим Перебейнос (Бен) раздевается до трусов и в таком виде бегает буквально перед носами зрителей первого ряда, а Елена Семенова (Люси) отыгрывает роль не просто легкомысленной и не способной сосредоточиться героини, а гламурной дурехи. Пожалуй, здесь мы имеем дело с явным перегибом – когда фарсовость затмила собственно фарс. В этой ситуации спасают лишь убедительное пение артистов и стройный аккомпанемент оркестра под управлением маэстро Михаила Егиазарьяна.

На снимках: А. Гречишкина («Служанка-госпожа») и Е. Семенова («Телефон»)

Фото Антона Дубровского