– Сергей Владимирович, расскажите немного о вашем театре.

– Его основатель – блистательный оперный певец, режиссер, народный артист России Владимир Степанов. Сейчас его уже нет с нами, но театр с гордостью носит его имя и продолжает его дело. У нас нет собственного здания. За недолгую историю своего существования мы сменили несколько площадок в разных районах города.

– Наверное, контингент вашей публики тоже менялся?

– Конечно, и это не может не диктовать репертуарную политику. Когда театр располагался в центре города, где сосредоточено большинство нижегородских театров – и оперный, и драмы, и комедии, и ТЮЗ, публика была театральная. Когда же мы переехали из центра города в удаленный рабочий район Сормово, часть той элитной публики мы потеряли, но тем не менее есть преданные любители, которые продолжают регулярно ходить на наши спектакли. В основном сейчас наш контингент – сормовичи, причем по статистике женщин традиционно больше. Это зрители старшего поколения – те, которые застали еще советский театр. Хотя репертуар, который мы предлагаем, адресован и более молодому поколению. Мне кажется, сегодня есть обнадеживающая, позитивная тенденция: я вижу в зрительном зале молодежь – студентов и даже школьников старших классов. Приходят молодые красивые пары… Им уже недостаточно общаться через планшет.

– В чем специфика вашего театра?

– Когда-то мы начинали с оперных постановок («Кармен», «Пиковая дама», «Севильский цирюльник»), но потом пошли по пути музыкального театра, где должны играться оперетты, мюзиклы, водевили. Этот поворот начался в 1997 году с идеи сделать свою версию «Призрака оперы» Эндрю Ллойда Уэббера. Сейчас, к сожалению, этот спектакль уже не идет (связано это с соблюдением авторских прав), но тогда мы поняли, что это наше, и дальше стали двигаться в том же направлении. Есть у нас и эстрадные концертные программы, в том числе к Новому году, к 8 марта, которые, как правило, собирают аншлаги. Они привлекают новую публику и уже стали нашими визитными карточками.

– К какому репертуару тяготеет ваш театр, есть ли какая-то ниша, специализация?

– У нас очень разные постановки. Из традиционных спектаклей в афише театра – мюзикл Оскара Фельцмана «Донна Люция, или Здрасьте, я ваша тетя!», оперетта Франца Легара «Граф Люксембург», мюзикл Александра Колкера «Труффальдино». Многие наши спектакли эксклюзивны по жанру. Например, есть спектакль по 30 романсам Бориса Фомина «Минуты жизни». Я бы сказал, что это романс-опера – полноценный спектакль со своей драматургией, выстроенной сюжетной линией.

– Как вы относитесь к новомодным переделкам классики?

– В свое время мы прошли через увлечение ультрасовременными тенденциями в режиссуре, через стремление удивить элитную публику, но сейчас пытаемся разговаривать со своими зрителями на понятном языке. Это не значит, что все должно быть примитивно, простота и примитив – разные вещи. Для меня момент современности заключается
в том, чтобы выбирать те темы, которые сегодня волнуют. Например, это темы, затронутые в мюзиклах «Безымянная звезда» и «Небесный тихоход» М. Самойлова.

– «Безымянная звезда» идет уже семь сезонов…

– Во многом благодаря музыке Марка Самойлова. Это прекрасные мелодии, которые запоминаются с первого раза. И это один из наших любимых спектаклей – трогательный, пронзительный.

 Здесь же назову последнюю нашу работу, на мой взгляд, удачную – гусарский водевиль современного петербургского композитора Владимира Баскина «Подлинная история поручика Ржевского». По названию эта постановка вроде бы обречена на кассовый успех, и публика на этот спектакль ходит. Но я взял это произведение не только потому, что Ржевский – герой анекдотов и люди придут посмеяться.

Спектакль действительно получился веселым, жизнеутверждающим и позитивным – однозначно притягательным для публики, которая получает заряд бодрости и воли к жизни. Одновременно эта «подлинная история» – пример того, как можно поговорить с публикой на темы, которые волнуют и меня как постановщика, и наш театр, и всех нас. Герои водевиля – это герои Отечественной войны 1812 года, но по сути это история о сегодняшнем дне, причем очень русская по духу история. В ней нет никаких пошлых анекдотов, а говорится о том, что человек с чистыми устремлениями и помыслами может стать жертвой клеветы, обмана, пройти через другие испытания, но если за ним правда, то он обязательно победит.

Сейчас мы находимся в непростой политической ситуации, и этот спектакль, как мне кажется, несет очень важный настрой. Его главные персонажи – герои, которым хочется соответствовать, и при таком настрое справедливость не может не восторжествовать и в реальной жизни. Конечно, я эти мысли не высказываю напрямую даже труппе, но, думаю, они транслируются на подсознательном уровне.

– К одному из ваших спектаклей музыку написал ректор Нижегородской консерватории Эдуард Фертельмейстер. Расскажите подробнее об этом проекте.

– В июне 2010-го мы поставили его мюзикл «Дикая собака Динго, или Повесть о первой любви». Эдуард Борисович – прекрасный мелодист. Очень интересно работать с самим автором, а не только с его нотным текстом, и для нас это был неоценимый опыт. Была возможность обсудить какие-то моменты, сделать какие-то правки, о чем-то поспорить и прийти к новому решению. Это был диалог композитора и режиссера, уточняющий первоначальный замысел, и этот диалог оказался полезен обеим сторонам.

Для меня спектакль примечателен еще и тем, что это была совместная работа Камерного музыкального театра и кафедры музыкального театра Нижегородской консерватории, которой я заведую. В нем были задействованы мои первые выпускники, которые сыграли главные роли (впоследствии они вошли в труппу). «Дикая собака Динго» идет до сих пор. И, кстати, спектакль адресован самому молодому поколению – прежде всего, школьникам.

– Каковы ваши критерии при отборе репертуара?

– Во-первых, должен быть внятный сюжет с героями, конфликтами и т.д. И второе (а для меня, может быть, первое) – это наличие красивых мелодий, которые приятно петь и приятно слушать. В отличие от композиторов, мы не можем ставить спектакли «в стол»… Мы должны быть поняты зрителями сейчас.

– Каким должен быть идеальный музыкальный театр?

– Прежде всего, это должен быть праздник, причем и для публики, и для нас. Наши зрители точно знают, что они гарантированно получат хорошее настроение, «пилюли радости». Мне кажется, для этого и должен существовать театр.

Фото Геннадий Марченко