Марис Янсонс сегодня один из самых востребованных дирижеров в мире, работает с лучшими европейскими оркестрами, включая Берлинский и Венский филармонические, а возглавляемый им оркестр Баварского радио стабильно и заслуженно входит в «высшую лигу», занимая первые места во всевозможных рейтингах и опросах. Маэстро Янсонс считает себя петербуржцем. Северной столице очень повезло, что он старается использовать каждую возможность показать свое мастерство в городе, где учился и сделал серьезные шаги на дирижерском поприще, ассистируя самому Евгению Мравинскому.

За последнее десятилетие Марис Янсонс дважды появлялся с Симфоническим оркестром Баварского радио в любимом им Большом зале Петербургской филармонии. Каждый раз в фокусе его внимания оказывалась западноевропейская классика. В апреле 2009-го он дирижировал Второй симфонией Брамса, вступлением к «Тристану и Изольде» Вагнера и сюитой из «Кавалера розы» Штрауса; в марте 2013-го – Пятой симфонией Бетховена и «Фантастической» Берлиоза. Для своего очередного выступления выбрал «Героическую» симфонию Бетховена, симфоническую поэму «Дон Жуан» Р. Штрауса и «Вальс» Равеля.

Ясность, сдержанность, благородство и аристократизм – качества исполнительской манеры Мариса Янсонса. Погружаясь в тонкости интонационных и тембровых сплетений, он предельным образом оттачивает каждую деталь. Линия интонационного «преодоления сомнений» в «Героической» четко прослеживалась от первой темы до последних тактов финала. После сделанных сторонниками исторического исполнительства открытий, резких, незаретушированных звучностей у Арнонкура, Херревеге, Брюгге трактовка Янсонса осталась абсолютно академичной. В какой-то степени прослушивание Бетховена в трактовке баварцев можно было сравнить с пролистыванием великолепно изданного альбома репродукций старинных мастеров – лучшие краски, лучшая бумага, невероятного качества печать, так, что отдельные детали становятся видны даже четче, чем в оригинале. Но при этом не вздрагиваешь от резко диссонирующих аккордов валторн в разработке первой части, не поражаешься пронзительному отчаянию в траурном марше второй части, не забываешься в танцевальной стихии финала. Бетховен уже не человек, а небожитель, и сотворенное им также пребывает в небесных эмпиреях, где все чувства оказываются очищенными от земной материи и не имеют притяжения.

Может быть, поэтому столь удачно у Янсонса всегда получается Рихард Штраус с его эстетизмом, любовью к изысканной старине в сочетании с модернистской роскошью. Герой созданной в Италии двадцатипятилетним композитором симфонической поэмы «Дон Жуан» – это, конечно же, не «наказанный распутник», а вдохновенный поэт, неудержимо стремящийся насладиться красотой мира. Взятая за программную основу поэма Николауса Ленау – воспевание романтического «сверхчеловека» (впоследствии Штраус продолжит эту линию в поэмах «Жизнь героя» и «Так говорил Заратустра»); сила, энергия и напор, заданные «первоисточником», сочетаются в музыке с изысканной лирикой, особенно великолепно проработанной Янсонсом. Бархатно-матовый, глубокий звук был подобен воде прозрачного горного озера, искрящейся под солнечными лучами. И даже заключение симфонической поэмы с неожиданным уходом в минор и истаиванием на пиано произвело больше впечатление меланхолического забвения, нежели разочарования и гибели.

Легкой грустью был подернут и «Вальс» Равеля, который можно трактовать как глубоко драматическую вещь. Катящийся к мировой войне и одновременно кружащийся в вихре танца мир для Янсонса не столько предмет эсхатологического предчувствия, сколько прекрасный, подернутый нежной грустью образ, и нет нужды говорить о том, насколько совершенно и скрупулезно были отработаны дирижером все линии и краски.

Завершившие концерт два контрастных биса – невесомо легкий, словно привет из прекрасного и невозвратного прошлого, Менуэт Боккерини и стремительный, варварски-диссонирующий танец из финала балета «Чудесный мандарин» Бартока – еще раз очертили перед публикой тот колоссальный диапазон, доступный Марису Янсонсу и руководимому им оркестру, не мыслящих ни дня без служения подлинному искусству.

На снимке: М. Янсонс

Фото Стаса Левшина