Валентина Михайловна рассказала корреспонденту «Играем с начала» об особенностях методики преподавания академического вокала.

- Валентина Михайловна, во сколько лет можно начинать заниматься академическим пением и на что в первую очередь обращает внимание приемная комиссия колледжа при консерватории?

- В большинстве случаев раньше 16-17 лет нежелательно заниматься академическим пением. Дело в том, что примерно в этом возрасте заканчивается формирование голоса и всего организма. И только после этого природу можно начинать по-настоящему эксплуатировать. Это не значит, что нельзя начинать петь раньше. Если есть голос и огромное желание, то потихоньку, бережно, в удобных для голоса пределах можно и нужно развивать вокальное и музыкальное начало. Только это скорее подготовительная работа. Конечно, бывают исключения, и это значит, что мы видим перед собой особую, редкую одаренность, которая развивается с неудержимой скоростью.

Мои наблюдения и опыт приводят к выводам: нельзя раньше времени и еще неверно нагружать природу молодых несформированных голосов. Нередко при прослушивании 14-15-летних людей приходится констатировать голосовую несвежесть и натруженность. Я всегда сожалею по этому поводу. Но все чаще приходят на консультацию 15-летние, среди которых иногда можно услышать и свежий тембр, и полный диапазон, и чистую интонацию, и музыкальность. И мы можем в качестве исключения принять решение о поступлении в наш колледж особо одаренного абитуриента. При приеме в колледж комиссия обращает внимание на эти перечисленные качества голоса – его свежесть, его диапазон, а также на интонационную чистоту пения и музыкальность абитуриента. Естественно, все эти качества не могут быть сразу хорошо развиты (хотя бывают и исключения), но они обязательно должны присутствовать на уровне задатков.

- Опера – один из самых требовательных жанров, поэтому она предполагает ограничения. Однако многие молодые певцы стремятся сразу петь крепкий репертуар, совершенно забывая о том, что начальные курсы – это, прежде всего, вокализы и старинные арии. Что же необходимо учитывать певцу в самом начале его профессионального пути?

- Прежде всего, необходимо доверять педагогу и прислушиваться к его мнению. Потому что начинающему (да и не только начинающему) певцу трудно реально оценивать свои возможности. Хотя бы даже потому, что мы слышим свой голос не так, как он звучит со стороны. Конечно, трудно запретить студенту дома петь все, что ему хочется. И поэтому остается только рассчитывать на его сознательность.

Что касается репертуара на начальных курсах, то это, конечно же, и вокализы, и старинные арии, необходимые для развития техники, но не стоит забывать и о народных песнях – это основа русской певческой культуры. По народной песне сразу можно определить не только силу и красоту голоса, но и музыкальность исполнителя. Если же говорить о крепком репертуаре, то даже в консерватории не рекомендуется его петь, а что уж говорить о колледже. И даже если у человека достаточно сильный от природы голос, то это еще не значит, что ему можно в первые же годы обучения петь крепкий репертуар. Можно остаться без голоса. Мало того, что это, как правило, репертуар возрастной, так он еще требует очень хорошего владения техникой.

- Вы, как я знаю, стажировались в Ла Скала. Скажите, в чем заключаются различия методики преподавания в итальянской и русской вокальной школах?

- Русская вокальная школа формировалась под воздействием итальянской, поэтому существенных различий между ними нет. Даже русский и итальянский языки похожи. У нас одни и те же гласные звуки: А, Э, И, О, У. Но все же итальянцы говорят более «близко», более открыто, и в пении это проявляется соответственно – у нас гораздо больше певцов, поющих глуховатым, перекрытым звуком. Хотя в последние годы ситуация улучшилась, ведь наши молодые певцы получили доступ к огромному количеству записей лучших зарубежных исполнителей.

Важный отличительный момент заключается в том, что для итальянцев всегда на первом месте было звуковедение, у нас же одинаковое значение придается как собственно звуку, так и слову. Вспоминается известная цитата Шаляпина: «Хорошо сказанное слово наполовину спето». Отсюда и близкие к разговору интонации в произведениях Мусоргского, Даргомыжского. В операх, романсах многих других русских композиторов текст играет важнейшую роль.

Итальянские педагоги направляют свое внимание на выработку техники, на выявление лучших качеств голоса: это большой диапазон, сила, гибкость – тренируя все, что необходимо для красивого выпевания мелодической линии. Этому способствует тщательная работа над вокализами. Все же основой, на которой воспитывается молодой певец, является итальянская классика. И это неоспоримый факт. Но ни разу, однако, мне не удалось услышать замечаний, связанных с осмысленным произношением слов, их психологической окраской. Что касается дикции, то итальянцы о ней не говорят в силу их природной особенности – они и в жизни говорят активно и четко, в отличие от нас.

Никто не отрицает того факта, что Италия – родина оперы – всегда имела больше, чем другие народы, выдающихся певцов. Отсюда и появился миф о пресловутой итальянской школе. Но слушая в последние годы именитых певцов, я прихожу к выводу, что они поют разной манерой. И я не могу сказать, что вот эта – хорошая, а эта – плохая манера. Они просто разные. В самой же Италии сотни педагогов спорят о принципах вокальной методики. Мировое вокальное искусство накопило богатейший опыт, и в результате обмена этим опытом образовалась единая вокальная школа, цель которой – достижение красивого, свободного и выразительного пения.

Размышляя о развитии нашей вокальной культуры, некоторые музыкальные деятели высказывались в том смысле, что культура итальянского бельканто всегда была чужда русской школе. Хорошо известна еще одна фраза Федора Ивановича Шаляпина: «Одно бельканто большей частью наводит на меня скуку». Он имел в виду, конечно же, превращение красивой кантилены в самоцель, а не в средство для правдивого раскрытия музыкальной образности. Соотношение между природно-напевной вокализацией итальянского и русского естественного пения чутьем гениального музыканта постиг Глинка, открывший в песне, в манере народного исполнительства истоки русского прекрасного пения, покоряющего певучестью слова, плавностью и широким дыханием. Гибкая и чуткая речевая интонация растворяется в музыке, а сама музыка становится идеальной человеческой речью.

- Расскажите, пожалуйста, в чем заключается методика работы с пограничными голосами? Ведь в педагогической практике случаются ситуации, когда еще неясно, какая у студента природа голоса – меццо-сопрано или сопрано, баритон или бас? На что необходимо ориентироваться в таком случае?

- Тип голоса определяется по тембру, а если это затруднительно, то по переходным нотам. У каждого голоса они свои. Об этом много написано в литературе по методике. Но в колледж часто поступают совсем юные певцы – 16 или 17 лет. У девочек голос в этом возрасте обычно сформирован, а у мальчиков, бывает, еще не до конца. И тут важно не ставить клеймо, а давать голосу развиваться естественно в удобном ему диапазоне. Со временем проявится его истинная природа.

- Как вести себя певцу, если у него началась качка в голосе, и возможно ли исправить этот дефект?

- Причина во всех случаях нарушения вибрато одна – перенапряжение гортани. Появляется неустойчивое звучание, и это сразу отражается на тембре. Самому певцу бывает сложно справиться с качкой в голосе. Здесь необходима помощь педагога, и лучшим способом в борьбе с форсированным звучанием является перевод ученика на более спокойные произведения или, наоборот, быстрые, но требующие гибкости и изящества. Форсировка трудно поддается исправлению, но при систематической работе можно добиться существенных успехов. Следует отметить, что свободное, естественное вибрато, придающее голосу красоту, всегда сочетается с верным звукообразованием.

- У вас сложились особые отношения с театром Станиславского и Немировича-Данченко: много лет вы были его солисткой, сейчас в театре занят ваш сын, также оперный певец, Михаил Головушкин. Как, на ваш взгляд, этот театр развивается сегодня?

- Мне очень нравится наш театр. Я довольно часто бываю на спектаклях и получаю огромное удовольствие. Театр идет в ногу со временем, держит марку одного из ведущих музыкальных театров России. Каждый год – по несколько премьер, зрительный зал всегда полон. Показательно, что в этом году театр получил несколько «Золотых масок», в том числе за лучший оперный спектакль – «Сказки Гофмана». А недавно была премьера «Войны и мира» Прокофьева – очень сложная опера, поставить которую мало кому под силу. Уже много лет художественное руководство оперной труппой осуществляет очень одаренный режиссер Александр Титель. В труппе много талантливой молодежи, есть настоящие звезды. Рада, что и мой сын работает в этом театре. Мне интересно наблюдать за его успехами в пока еще небольших партиях, очень хочется верить в его удачную оперную судьбу.

- Вы неоднократно выступали как эксперт по вокальным вопросам. В частности, в одной весьма полезной книге о вокальной методике мне встретились ваши наблюдения. А есть ли такие книги, которые должны быть на столе у каждого вокалиста?

- Мой творческий и педагогический опыт позволил мне сделать определенные выводы о том, на чем основано воспитание голоса. Я училась у великолепных педагогов: у выдающейся певицы Фаины Петровой в Московской консерватории, у ученицы Станиславского меццо-сопрано Анны Васильевой и, наконец, стажировалась у Ренаты Карозио и Ренато Пасторино.

При всем этом у меня на столе постоянно лежит методическая литература – педагогические взгляды многих выдающихся певцов и педагогов, среди которых мне очень близка методика работы с учениками Ирис Корадетти. Настольной для себя считаю книгу профессора Московской консерватории, педагога, музыковеда Антонины Яковлевой «Искусство пения»: замечательный труд! Но хочу заметить: ученику не следует на начальном пути развития забивать голову теорией – это дело педагога. Практика – вот наиболее верный и результативный подход к освоению нашего трудного вокального искусства.

- Спасибо, Валентина Михайловна!