Гастроли зарубежных исполнителей в спектаклях российских театров не редкость. Такая практика существовала даже во времена железного занавеса, и гастролеры выступали не только в Большом театре, но и на многих других сценах СССР. После 1991 года она стала обычным делом: зарубежные певцы приглашаются на отдельные выступления или на постановки практически во все театры России, особенно часто – на фестивальные события.

Однако гастролер гастролеру рознь. Певцы самого высокого ранга, имеющие по-настоящему большую международную карьеру, – все-таки гости самых великих наших театров: Большого и Мариинского. Заполучить такого уровня звезду в региональный театр – большая удача и, нужно сказать, случай беспрецедентный. Можно смело утверждать, что Астраханский театр оперы и балета сделал то, что до него было под силу только двум упомянутым театрам. Всех секретов – как такое стало возможным – в театре раскрывать не стали: директор Наталья Шагова лишь сказала, что заслуга знаменательного дебюта принадлежит главному дирижеру и художественному руководителю Валерию Воронину.

Рамон Варгас выступал в России и ранее, но только с концертами: в оперном спектакле он поет впервые, стало быть, в Астрахани состоялся знаменательный дебют. Кроме того, выдающийся певец объявил еще об одной премьере: он впервые в Астрахани исполняет партию Каварадосси. Учитывая специализацию мексиканца на Моцарте, операх бельканто и легком Верди (Герцог в «Риголетто», Фентон в «Фальстафе» и пр.), поверить в это несложно – на шестом десятке тенор решился углубиться в более крепкий репертуар, тем более что отдельные вылазки в таковой случались уже и ранее (например, партия Дон Карлоса в опере Верди). Однако, по имеющимся данным, единичные выступления в этой опере Пуччини все же случались с ним и ранее, в частности в 2014-м он пел Каварадосси в швейцарском Невшателе. Но в любом случае – двойной дебют или одинарный – событие незаурядное не только для нижневолжского контекста.

Выступление прошло исключительно удачно: Варгас показал себя в превосходной вокальной форме, с неувядающим голосом, эмоционально прожив хрестоматийный веристский образ. Отличная кантилена, уверенный верх, яркий и звонкий голос, ничуть не потускневший тембр – все было при нем, произведя в совокупности немалое впечатление. Актерские способности певца, кажется, несколько уступают его вокальному мастерству – где-то не хватало огня, экспрессии, где-то, напротив, благородства, сдержанности, однако голосом он способен показать многое. Строго говоря, сосредоточенность Варгаса всю его карьеру на более легком репертуаре абсолютно понятна. Его голос не вполне той консистенции, той брутальности, проявлений героизма, что требуются для пылкого римского живописца, однако благодаря мастерскому владению нюансировкой и в целом стилем итальянского бельканто он благополучно преодолевал все подводные рифы партии, а недостаток страстности компенсировал утонченной градуированностью нюансов, их богатой палитрой.

Две другие важнейшие партии оперы также были исполнены гастролерами, но уже рангом пониже, и это было здорово заметно. Датчанка Лиза Карен Хубен, видимо, никогда не обладала голосом, пригодным для партии Тоски, а нынешняя его форма столь далека от оптимальной, что об исполнении титульной роли можно говорить лишь весьма условно. Не хватало озвученности середины и низа диапазона, в верхнем регистре певица заметно тремолировала, а крайние верхние ноты ей явно не давались. Голос итальянского баритона Энрико Моруччи явных недостатков лишен, но весомости, значительности звучания для такой брутальной, фактурной, обязывающей партии, как Скарпиа, очевидно недоставало. На этом фоне ситуацию отчасти спасали лишь компримарио местной труппы, певшие профессионально и выразительно (Андрей Пужалин – Анджелотти, Вадим Шишкин – Ризничий).

Спектакль главного режиссера театра Константина Балакина и сценографа Елены Вершининой совсем свежий: его премьера прошла на излете прошлого сезона, и в Астрахани он давался считаные разы. Правда, его активно (более двадцати раз) играли на гастролях в Англии, для которых он во многом и был сделан. Этим объясняется его «походный», несложный антураж: выгородка углом, от кулисы – к центру задника – до противоположной кулисы, легко монтируется в любом зале, непритязательна и функциональна. В первом акте она изображает нефы и капеллы храма, во втором – стену секретеров с архивом тайной полиции барона Скарпиа, в третьем – тюремные ограждения Замка святого Ангела. На свободном заднике периодически вспыхивает силуэт ангела с мечом с макушки знаменитой римской тюрьмы, который с прыжком титульной героини в вечность срывается с «насиженного» места и улетает под финальные аккорды Пуччини. Судя по моде и военной форме действующих лиц, действие великой оперы перенесено в межвоенную эпоху дуче, столь же беспокойную, как оригинальный контекст наполеоновских войн.

На снимке: Р. Варгас – Каварадосси и Л. Хубен – Тоска